ввиду вылазок, которые будут совершать
иудеи, последние, наконец, если даже все известные ходы будут охраняемы, по
необходимости и вследствие своего знакомства с местностью отыщут себе тайные
ходы. А раз жизненные припасы будут тайным образом поступать в город, то это
только затянет осаду и можно опасаться, что долгая продолжительность ее умалит
славу победы. Со временем, конечно, всего можно достигнуть, но для славы
требуется также быстрота. А потому, – продолжал он, – чтобы соединить быстроту
с безопасностью действий, следует весь город обвести стеной: только таким путем
можно запереть все выходы и заставить иудеев или сдаться из отчаяния, или
погибнуть от голода, без всяких усилий со стороны римлян. При всем этом я не
думаю остаться совершенно праздным, а постараюсь также и новые валы строить,
так как тогда можно будет ожидать лишь самое слабое сопротивление. Если же
кому-нибудь такое сооружение покажется слишком грандиозным и невыполнимым, то
пусть тот подумает о том, что мелкие предприятия недостойны римлян, а с другой
стороны – совершить нечто великое без напряжения сил никому не дано и доступно
разве одному божеству».
2. Этими словами он убедил полководцев и тотчас отдал приказ войску
приступить к работам. Невероятное рвение охватило солдат. После того как
обводная стена была разделена по частям между легионами, соревнование началось
не только между последними, но и между отдельными когортами в каждом легионе.
Простой солдат хотел отличиться перед декурионом, последний перед центурионом,
а этот перед трибуном; честолюбие трибунов побуждало каждого из них искать
одобрения предводителей, а соревнование последних вознаграждал Цезарь. Он лично
по нескольку раз в день совершал объезды и сам осматривал работы. От
Ассирийского стана, где находился его собственный лагерь, он вел стену в нижнюю
часть Нового города, отсюда через Кидрон, на Елеонскую гору, огибал гору по
южному склону до утеса Перистереона{60} и
ближайшего к нему холма, подымающегося через долину у Силоамского источника,
оттуда он направил ее опять к западу в долину того же источника, затем стена
подымалась по направлению к усыпальнице первосвященника Анана и, обняв гору, на
которой некогда расположился лагерем Помпей, обратилась к северу, мимо деревни
Эребинтона, охватила затем памятник Ирода и примыкала опять к востоку, к лагерю
Тита, где она началась. Стена имела тридцать девять стадий в окружности.
Снаружи к ней пристроены были тринадцать сторожевых башен, объем которых
[368] в общей сложности достигал десяти стадий. В три дня
воздвигнуто было это сооружение. Дело, для которого целые месяцы не могли бы
считаться чересчур продолжительным сроком, окончено было с такой быстротой,
которая превосходит всякие возможности. Заперев этой обводной стеной город и
разместив войска в сторожевых башнях, Тит в первую же ночь сам совершил объезд
для наблюдения за стражами, вторую ночь он предоставил Александру