Младший брат (Гайворонская) - страница 2

Беседа с Наташкой не прибавила оптимизма. Настя мрачно наблюдала, как помолодевшие счастливые папа и мама покупают сумасшедшее количество крохотных одёжек, яркие погремушки, книжки с картинками. И совсем расстроилась, когда удобный кабинет решили переделать в детскую.

– А книги куда девать? – Хмуро спросила Настя.

– В гостиную переставим. – Бодро отвечал папа.

– И компьютер?

– И компьютер. А что ты такая кислая? Радоваться должна – у тебя будет братик или сестрёнка.

– А что мне радоваться? – Удивилась Настя. – Мне и так хорошо. Ваш ребёнок, вы и радуйтесь.

– Настюша, ты не права. – Обняв Настю, мягко произнесла мама. – Всегда хорошо иметь родного человека, который сможет прийти на помощь в трудную минуту. Когда вы оба будете взрослыми, вы станете помогать друг дружке.

– Ага, – хмыкнула Настя, – дядя Коля тебе много помогает?

Дядя Коля был маминым братом. Жена, забрав сына, ушла от него из-за его пагубного пристрастия к бутылке. Дядя Коля частенько наведывался к сестре, просил денег в долг до получки и почти всегда забывал их вернуть.

– Настя, как тебе не стыдно?! – Воскликнул папа. – Ты что себе позволяешь?!

– Не надейтесь, я не стану возиться с вашим ребёнком! Я вам не нянька! – Крикнула Настя и захлопнула дверь в свою комнату.

Она слышала, как папа успокаивал маму, говорил, что это типичный подростковый эгоизм, и со временем всё образуется. А Настя украдкой вытирала сердитые слёзы и злилась на родителей, на себя, на будущего ребёнка и весь мир.

Худшие прогнозы Наташки оправдались. Маленький Стёпка кричал по ночам, и Настя была вынуждена временно переселиться к бабушке и дедушке, чтобы не приходить в школу сонной, с головной болью. Все только и делали, что крутились вокруг маленького орущего комка, разговаривали только о нём: как посмотрел, как чихнул, как улыбнулся… Настю это сердило и раздражало. Бабушка говорила, что Стёпка скоро подрастёт, и всем станет легче. Вскоре брат, в самом деле, начал нормально спать ночами, Настя вернулась домой, но легче ей от этого не стало. Стёпка стал ходить, и от него пришлось прятать косметику и диски, иначе всё немедленно оказывалось в проворных маленьких ручонках, ломалось, бросалось и пробовалось на зуб. Иногда Настю отправляли гулять со Стёпкой, и вместо весёлой тусовки с друзьями ей приходилось торчать на детской площадке, слушать вопли чужой малышни и нудные разговоры мамаш про кашки и памперсы. Настя тоскливо недоумевала, как молодые женщины в здравом уме способны добровольно обрекать себя на подобную тоску. Стёпка рос непослушным и избалованным ребёнком, по крайней мере, так казалось Насте. Наташка утверждала, что таковы все поздние дети. В детском саду, куда Стёпку отдали перед школой, воспитатели считали его умным, способным, но непоседливым и шкодливым. Не проходило дня, чтобы воспитатели не жаловались на очередные Стёпкины проделки: то стул мелом вымажет, то в компот соль подсыплет, то свяжет шнурки нескольких пар детских уличных ботинок в огромный узел… Настя по дороге домой ругала брата, тот оправдывался, мол, хотел пошутить. Дома мама проводила с сыном воспитательные беседы, иногда даже шлёпала. Хватало на несколько дней.