– А-а.
Тим помолчал немного и спросил:
– Может, встанешь, и мы устроим обед? Аппетитный паек класса «Кью».
– Как едят морпехи?
– Боюсь, что да, парень.
– Давай.
И вот уже замечательно пахнет горящим мескитом, и они разогревают пайки класса «Кью» – индейка с рисом и еще с чем-то, а на десерт у них – энергетические батончики.
Чтобы скоротать время, они рассказывают друг другу всякие истории, и Киту это удается лучше, чем Тиму. У мальчишки просто неудержимое воображение, и он преподносит Тиму действительно увлекательную историю об острове, где полно сокровищ, и о пирате, который их там спрятал.
Пирата зовут Бобби, и Тим не знает, злиться ему или чувствовать себя польщенным.
Ожидая, пока взойдет луна, Джонсон решил скрутить себе сигарету. Он сел, глядя вниз на Расколотый камень, и подумал, что на этот-то раз Бобби Зет попался со всеми потрохами.
Джонсон в общем-то расслабился. Начать с того, что Брайану стало скучно и он отправился домой, а это чертовски хорошо, потому что Джонсон считал, что в бою от Брайана будет больше заморочек, чем пользы. И потом, Джонсону казалось, что его уже достал весь этот бред насчет «взять живым».
Если вдуматься, его вообще достал весь этот бред насчет Брайана.
Джонсон сорок лет жизни провел, занимаясь настоящим ранчерством. А чтобы быть ранчеро в бескрайней пустыне, требуется редкостное умение: гонять скот по разбросанным далеко друг от друга участкам, покрытым скудной растительностью, пока эти тупые зверюги не нагуляют достаточно жирка, чтобы их можно было продать и выручить денег, иначе ненасытные банкиры не отступятся от ранчо. Сорок лет он проделывал этот трюк; он так и не разбогател, но ему хватало на бобы, кофе, табак и виски. У него была земля, и скот, и, черт побери, самоуважение, а потом власти вышибли фермеров-ранчеров с федеральной земли. Они запретили пасти скот под предлогом, что он-де «уничтожает первозданную растительность пустыни», и это подрубило под корень мелких фермеров вроде Джонсона.
Банкиры налетели на него как мухи на дерьмо.
Забрали ранчо и все имущество, оставив Джонсону только лошадь, чтобы было на чем уехать.
И в конце концов он продался этому жирному педику на его так называемое ранчо.
Ранчо, мать вашу за ногу!
Джонсон закончил свертывать косяк, закурил и после первой затяжки, которая всегда расслабляет, подумал: нам придется просто-напросто сопровождать старину Бобби, пока не сумеем его сцапать.
А мальчишка… Да, кстати.
Рохас сидел рядом точно злобный старый пес.
Джонсон и Рохасу свернул сигарету, передал ему. Дал прикурить и сказал: