— Спасибо. Это правда, — сказала Грасиэла.
— Если вы хотите поговорить, пойдемте в мой кабинет. Я постараюсь помочь, чем могу.
Он двинулся обратно по коридору, продолжая разговаривать с ними вполоборота, на ходу.
— Возможно, сестра вам рассказывала, что именно здесь печатаются все тиражи для Долины, а также большинство приложений, которые мы включаем в наши издания, знаете, тележурналы и всякую всячину.
— Да, я знаю, — сказала Грасиэла.
— Честно говоря, я не знаю, чем конкретно могу вам помочь. Кстати, я поговорил с коллегами о том, что вы зайдете поговорить и с ними. Они все согласны.
Теперь они стали подниматься вверх по лестнице.
— Скажите, Аннет Степлтон так же работает в вечернюю смену? — спросил Маккалеб.
— Уф. Вообще-то нет, — сказал Нефф, он немного запыхался. — Нети, после того, что случилось с Глори, она сильно перенервничала, ходила как призрак. Я ее понимаю, еще бы. Теперь она работает днем.
Нефф повел их в конец коридора к проходу с двойными дверями.
— А она сегодня работает?
— Разумеется. Вы можете с ней поговорить. Только прошу вас об одном одолжении. Если можно, постарайтесь говорить с людьми, когда у них перерыв. Нетти пьет кофе в десять тридцать. Если мы закончим к тому времени, можете сразу пойти к ней.
— Конечно, — сказал Маккалеб.
С минуту все шли молча, потом Нефф повернулся к Маккалебу и спросил:
— Итак, вы работали в ФБР?
— Да.
— Должно быть, интересная работа.
— Иногда, — хмыкнул Терри.
— Тогда почему вы ушли? По мне, так вы еще совсем молоды.
— Скажем так, она стала невыносимо интересной.
Посмотрев на Грасиэлу, Терри подмигнул ей. Грасиэла улыбнулась в ответ. От дальнейших нескромных вопросов Маккалеба спас шум, доносившийся из типографии. Все трое прошли через толстые двойные двери, которые не слишком справлялись с шумом, доносившимся изнутри помещения. Из автомата, прикрепленного к стене рядом с дверьми, Нефф вытащил две полиэтиленовые упаковки с одноразовыми затычками и вручил их Терри и Грасиэле.
— Вам лучше не вынимать их, пока мы будем в типографии. Нам придется пройти вдоль всей линии, там сейчас как раз печатают «Книжное обозрение». Миллион двести копий. Затычки поглощают около тридцати децибел. Но все равно тут собственных мыслей не услышишь, — неуклюже пошутил Нефф.
Они вставили затычки, а Нефф надел свои наушники. Открыв одну из дверей, они отправились вдоль линии прессов. Шум был оглушительным и чуть ли не осязаемым. Пол под ногами слегка вибрировал, словно они вступили в зону слабого землетрясения. Затычки мало помогали и почти не заглушали пронзительный визг работающих прессов. Его, словно басы в хоре, сопровождало тяжелое буханье соседней линии. Нефф вел их к двери, за которой, скорее всего, располагалась столовая. Открыв дверь, они увидели длинные обеденные столы и ряд пищевых автоматов. Свободное место на стенах занимали доски, увешанные бесчисленными объявлениями компании и профсоюзов, а также инструкциями по технике безопасности. Когда Нефф плотно прикрыл двери, шум из цеха почти совсем не стало слышно. Все трое прошли через помещение и, пройдя через противоположную дверь, оказались в кабинете Неффа. Когда Нефф снова спустил наушники на шею, Маккалеб и Грасиэла вынули из ушей затычки.