— Цвет лица не совпадает, — сказал он. — Один их них похож на мексиканца.
— Это легко. Пара часов в солярии — и ты уже «мексиканец».
Но Бэнкс уже сам показывал на горбинку на переносице Доброго Самаритянина.
— Видишь ту же горбинку у второго? — спросил он.
— Да.
На носу Джеймса Нуна была та же двойная горбинка.
— Конечно, это не компьютерный анализ, но мне кажется, это одно лицо, — сказал Бэнкс.
— Мне тоже.
— Цвет глаз, правда, разный, но это тоже легко делается.
— Линзы.
— Точно. А здесь, смотри, у типа справа челюсть выглядит крупнее — как у боксеров, когда они кладут за щеку специальные валики. Так, чтобы немного изменить внешность, Брандо в «Крестном отце» использовал ватные шарики.
После слов Тони Маккалеб вспомнил фразу про канноли. Этот тип продумал все до мелочей.
— А волосы поменять не проблема, — продолжал Тони. — Мне кажется, что на этом типе парик.
Тони провел красным лучом линию вдоль границы волосяного покрова на лбу Доброго Самаритянина. Терри было досадно, что он сам не догадался. Линия была слишком правильной, и стало ясно: на Самаритянине парик.
— Давай посмотрим, что еще он придумал, — весело произнес Бэнкс, нажимая клавиши. С помощью мышки он начал укрупнять изображение, фокусируя его на руках Самаритянина.
— Понимаешь, какая штука. Можно использовать грим, надеть парик, вставить челюсть. Но руки выдают все. С ними ничего сделать нельзя. Руки — а иногда ступни — выдадут любого.
Сделав крупный план рук Доброго Самаритянина, Бэнкс начал проделывать ту же операцию с изображением Нуна, точнее, его правой руки. Закончив, Тони отступил назад, чтобы видеть оба экрана сразу и сравнить оба изображения.
— Посмотри, — сказал он.
Маккалеб пристально вглядывался в оба кадра.
— Ну и что?
— Смотри, здесь на костяшке небольшой шрам. Видишь, цвет немного отличается?
Маккалеб придвинулся как можно ближе к экрану, разглядывая правую руку Доброго Самаритянина.
— Подожди-ка, — сказал Тони. Он выдвинул ящик стола и вытащил лупу, какой обычно пользуются фотографы, работая с негативами. — Попробуй с этой штукой.
Маккалеб взял лупу и поднес ее к костяшке пальца Самаритянина. Теперь и Маккалеб видел чуть побелевший шрам на согнутом пальце. Остальная часть изображения была несколько размыта, но белевший шрам, похожий на крошечный вопросительный знак, виднелся очень отчетливо.
— Хорошо, — сказал он. — Давай посмотрим на руку Нуна.
Он шагнул влево, взял лупу и приложил ее к правой руке Нуна. Тот держал руку не совсем так, как Самаритянин, и изогнута она была под другим углом, но шрамик был на том же месте, что у Самаритянина. Маккалеб изучал шрам очень внимательно. Он переходил от одной картинки к другой и обратно, пока у него не осталось никаких сомнений. Эта рука принадлежала одному и тому же человеку. Круг замкнулся.