– Я занимаю должность главного администратора более сорока лет. Меня назначил сам мистер Рандольф.
– Правда? Каким он был?
– Он был очень необычным человеком, знающим и преданным. Незадолго до смерти мистер Рандольф передал мне полномочия по всем вопросам, касающимся Фонда и его образовательной политики, и я сохраняю эти полномочия до сих пор. Уверена, что могла бы помочь вам.
– А мне казалось, что главным исполнительным директором фонда Рандольфа является мистер Спурлок.
– Да, он числится таковым. Но все дела Фонда веду я.
– Значит, придется разговаривать с фантомом. Он меня ждет? Не хочу опаздывать.
Она с трудом сдержала гнев и махнула рукой:
– Сюда, пожалуйста.
Мы поднялись по широкой лестнице на второй этаж и двинулись мимо больших полотен и буйных красок.
– Матисс, – произнес я.
– Да. В этом зале пять его работ.
Я остановился как вкопанный.
– Они изумительны.
– Если хотите совершить экскурсию, мистер Карл, купите билет. Мы открыты для широкой публики каждый второй понедельник и каждую поочередную среду месяца.
– Не забудьте про Страстную пятницу.
– Мистер Спурлок ожидает в комнате для совещаний, – сказала она ледяным тоном.
Нет ничего более бодрящего, чем взрыв холодного гнева, только я не понял, что его вызвало и почему он направлен на меня.
– Нам с вами нужно как-нибудь встретиться за чашкой кофе, – предложил я.
Она отступила на шаг, наклонила голову и смерила меня взглядом, но не как отвратительную тварь в пробирке с формалином, а как объект, возможно достойный лишней секунды ее времени. Кем бы миссис Лекомт ни являлась сейчас, в прошлом она была еще той штучкой.
– Может быть, и встретимся, – сказала она, – если будете хорошо себя вести. А теперь идемте. Не следует заставлять мистера Спурлока долго ждать.
В комнате для совещаний, обшитой темными деревянными панелями, за большим столом из красного дерева сидели двое. Одного я узнал: это был Стэнфорд Куик в сером костюме и клубном галстуке – партнер-распорядитель самой уважаемой в городе юридической фирмы «Талботт, Киттредж и Чейз», а также главный юридический советник Фонда. Он принадлежал к старой школе адвокатов и больше всего заботился о том, чтобы его манеры не сочли бестактными. Я давно привык иметь дело с такого рода людьми, их мягкая снисходительность поддерживала на высоте мое врожденное чувство справедливости. Именно Куику я позвонил после встречи с Чарли Калакосом, и он договорился об этом совещании. Второй был моложе Куика и значительно лучше одет – Джабари Спурлок, президент и главный исполнительный директор фонда Рандольфа.