— В это время он жил где-то на стороне?
— Да, после скандала с племянницей, чтобы не накалять обстановку, они вынуждены были какое-то время пожить на старой съемной квартире.
— Ну вот видишь! — обрадовался Голованов. — Мужик-то вполне порядочным человеком оказался.
— Да, — вроде бы согласился с ним Маурин, — но это опять-таки все слова и наши с тобой эмоции. А факты говорят о том, что старушка была убита в ночь с семнадцатого на восемнадцатое апреля, причем ближе к вечеру. Также они говорят о том, что дверь квартиры не была взломана, а это значит, что или она сама открыла дверь убийце, или же он открыл ее своим ключом.
— У Самсонова был на тот момент ключ от этой квартиры?
— Утверждает, что отдал его старушке, когда разразился этот скандал с племянницей, однако не исключено, что он еще раньше мог сделать свой собственный ключ.
— Но это уже догадки твоего следователя!
— Я бы сказал, подпорка под выстроенную им версию, — как о чем-то само собой разумеющимся, «подкорректировал» Голованова Маурин. — И она должна сыграть свою роль, когда Самсонову будет предъявлено обвинение.
— Но это же…
Возмущению Голованова, казалось, не было предела.
— Но и это еще не все, — движением руки остановил его Маурин. — Первым, кто обнаружил Самсонову мертвой, был наш генерал, якобы заехавший за ней по пути в суд. И согласись, что звучит это не очень-то правдоподобно.
— А как звучит «правдоподобно»? — отозвался Голованов, начиная понимать ход логического развития обвинения, предъявленного Самсонову.
— Правдоподобно, спрашиваешь, как звучит? — усмехнулся Маурин, разливая водку по стопарям. — Да очень даже просто. Наш с тобой генерал, видимо, действительно решил попробовать в последний раз уговорить Самсонову оставить его в этой злосчастной квартире, и даже торт «Киевский» купил для этой цели, но что-то у них не срослось, старушка заартачилась, может быть даже попросила его убраться вон, и тогда, уже не в силах совладать со своими эмоциями, Самсонов бьет старушку по голове.
— Кастетом? — усмехнулся Голованов.
— Зачем же, кастетом? Возможно даже, вазой из-под цветов, что стояла на столе. Старушка падает со стула на пол, и он, испугавшись содеянного, пытается закомуфлировать убийство под убийство с грабежом. Связывает ей еще теплые руки, заклеивает скотчем рот и уходит, убрав в холодильник остатки торта.
— И что?
— Да то, что наш с тобой генерал забыл что-то, выдающее его как убийцу, на месте преступления, и вынужден был возвратиться утром следующего дня в квартиру Самсоновой. Подчистил свои следы и… и уже после этого позвонил в милицию.