Гилаев сразу же отправлял пленных в горы, строить дома или пасти овец. Почти все остались живы. Мы, европейцы, первое время терялись, видя «белых рабов». Сказывались недостатки гуманистического воспитания. При виде пленных поначалу возникала мысль: «Хлеба им дать, что ли?» Потом оказалось, что достаточно и одной сигареты на троих.
Основная масса рядовых, практически сразу же отпускались, чеченцы, весьма брезгливые в быту, предлагали пленным пойти помыться, постирать одежду. Те отказывались. Как во всех войнах и во всех армиях инициаторами каких-либо издевательств были тыловики. Мальчишки в десять-двенадцать лет, ростом от горшка в два вершка, но уже с гранатой и «борсом» (чеченским автоматом) наслаждались своей властью над десантниками ростом в два метра и косой саженью в плечах.
Солдаты отборных войск охотно исполняли гимнастические упражнения, танцевали «калинку-малинку». Неловко признаться, но это, поначалу забавляло — по аналогии с народной сценкой с «русским медведем», который держит в лапах молоток и балалайку — показатели трудолюбия и незакомплексованности скотины. Менее безобидными были сексуальные пантомимы в стиле «мама моет раму, а папа пристраивается сзади». Детишек извиняет разве что период полового созревания. Били редко. При бытовых привычках чеченцев им было достаточно для унижения и обычных в нашем понимании хозработ. Меня всегда поражала пассивность жертв, даже ввиду неминуемой и очевидной смерти. Человек спокойно стоит, когда ему в упор, целятся между глаз из автомата. Когда расправлялись с контрактниками, те исполняли все команды палачей «Ляжь!», «Подбери руки!», «Подогни ноги!» Жертвам довольно глубоко перерезали шею, поддевали трахею и пересекали ее, как при забое скота. Зрелище не из приятных: человек свистит, дергается минут пятнадцать. Перед тем, как бросить в общую могилу, его все равно приходилось достреливать.
Есть что-то неизменное в обычаях войны. Один старый солдат так объяснял, почему они не брали в плен испанцев из «голубой дивизии»:
— Я солдат, и немец солдат. Нас погнали на войну под страхом смерти. А этот — доброволец.
Со времен гражданской войны в Испании берет свое начало и правило расправляться с авианаводчиками. Я был свидетелем того, как в подвале у Масхадова выявили одного среди пленных. Произошло все, как в шаблонном фильме о войне. Нашелся доброхот из числа украинцев, поскольку чеченцы по началу не знали, как это делается. Гена Ключников (к слову, военный журналист: до недавнего времени он писал для «Независимого Военного обозрения»), по старой «грушной» привычке зацепил этого офицера: