От этой мысли туман в ее голове сделался плотным, потом стал спускаться вниз, к горлу; Рената почувствовала, что задыхается.
– Помогите!.. – прохрипела она.
И тут наконец на крыльце раздались быстрые шаги и сразу за ними – громкий стук в дверь.
– Я здесь!.. – с трудом проговорила Рената.
«Как же мне помогут? Ведь дверь заперта! – мелькнуло у нее в голове. – Я же всегда запираюсь на ночь. На замок и на щеколду еще».
Щеколда делала проникновение в дом совсем уж невозможным.
– Агния Львовна! – Ренате казалось, что она кричит, но голоса своего она почему-то не слышала. – Позовите кого-нибудь… Пусть выломают дверь…
«Ничего не слышно, ничего! – подумала она в отчаянии. – Она решит, что я уже умерла!»
Никакой логики не было в этих мыслях, а другие ей в голову сейчас не приходили.
Но тут и эти – бессмысленные – мысли вылетели у нее из головы. Потому что дверь задрожала от сильного удара, и не дверь только, а весь дом, всеми своими тяжелыми бревнами.
– Алеша, может, не надо? – раздался за дверью голос Агнии Львовны. – Может, она еще откроет?
– Но не открывает же, – ответил мужской голос. – Отойдите, Агния Львовна. Я поленом попробую. Надо прямо в щеколду попасть. Здесь же старое все, гнилое – откроем.
Удар в дверь, на этот раз еще более сильный, раздался снова; дом снова вздрогнул и даже как будто бы застонал. Со следующим ударом дверь распахнулась – Рената почувствовала это по сквозняку, мгновенно пробежавшему через комнату.
– Рената! – услышала она. – Вам совсем плохо?
В голосе Агнии Львовны, всегда насмешливом или невозмутимом, впервые слышалась растерянность. Рената с трудом подняла тяжелые веки, но силуэт соседки, стоящей возле ее кровати, все равно разглядела смутно.
– Не совсем… – пробормотала она. И с отчаянием добавила: – Какая же я дура!
– Безусловно, – сказал Дежнев. – Но сейчас об этом думать не время. Где вы собираетесь рожать?
В отличие от голоса Агнии Львовны его голос звучал точно так же, как всегда: ровно и холодновато. Но Рената обрадовалась этому голосу так, словно Дежнев обнял ее и расцеловал.
Впервые за это невыносимое утро она почувствовала, что голова у нее становится на место.
– В Москве. В той же клинике, что и Тина, – сказала она. – То есть я собиралась там рожать. Но теперь уже поздно. Вряд ли я успею туда добраться.
– Тогда куда вас везти? – спросил Дежнев.
– Меня – везти? – удивилась Рената.
Она чувствовала себя с каждой минутой все лучше – просто удивительно! – и, задавая этот вопрос, смогла уже даже сесть.
– Зачем же вы садитесь? – воскликнула Агния Львовна.