— Почему до завтра? Что тебе делать? Живешь один, как я. Твои когда вернутся?
— Будут в Одессе до конца августа, пока Зойке в школу. А я с первого июля тоже могу к ним поехать. Жду не дождусь.
— Это когда еще будет! А сейчас ведь один?
— Один, конечно…
— Вот и приходи сегодня часов в пять. У меня будет очень интересный человек. Художник.
— Кто такой? Я знаю?
— Не сомневаюсь, что слышал о нем. Теперь познакомлю. А пока — секрет. Три человека — это уже компания. Кроме того, если возникнут принципиальные разногласия в споре, кто-нибудь останется в меньшинстве.
— Ты меня заинтересовал. Постараюсь приехать. До вечера!
— Раскатов? Уже вернулся? Зайди ко мне, — сказал полковник Гулбис и положил телефонную трубку.
В кабинет вошел высокий молодой человек и подсел к столу.
— Вот что, Саша, — обратился к нему Гулбис, — вчера, примерно в десять часов утра, позвонил мне писатель Ковров. Он сообщил, что у него сидит какой-то товарищ, которому, как я понял, известно что-то по делу Эберта. Ковров сказал, что приедет для разговора ко мне домой в девять вечера. Но я прождал его напрасно. Несколько раз звонил ему, но никто не отвечал. Утром — то же самое. Сейчас уже одиннадцать часов, а между тем квартира Коврова не отвечает. Похоже, что-то случилось. Нужно немедленно ехать к Коврову. Ты поедешь со мной.
Гулбис снял трубку внутреннего телефона и позвонил в бюро пропусков:
— Это Гулбис. Если меня будет спрашивать товарищ Ковров, вызовите к нему майора Озолса.
— А он в курсе дела? — спросил Раскатов.
— Да, я его предупредил.
Полковник Гулбис велел остановить машину. Пройдя квартал, чекисты вошли в дом, где жил Ковров, Позвонили, но дверь никто не открыл.
Позвали понятых — дворника и жильца с первого этажа.
— Беру под свою ответственность, Саша, нажимай, — решительно сказал Гулбис, и они навалились на дверь. Пришлось немало повозиться, прежде чем дверь поддалась. Из гостиной дверь вела в кабинет. Гулбис толкнул дверь носком ботинка и остановился на пороге.
У книжного шкафа на полу, уткнувшись лицом в лужу крови, лежал Ковров. Около него валялась бронзовая статуэтка, изображавшая всадника, занесшего над головой шашку.
— Посмотрите, товарищи, только ничего не трогайте и не прикасайтесь к наличнику двери, — позвал Гулбис понятых.
Он обернул носовым платком телефонную трубку и поднес к уху. Позвонил. Услышав голос майора Озолса, как можно спокойнее произнес:
— Говорит Гулбис. На улице Екабпилс (он назвал номер) серьезное происшествие. Немедленно высылайте группу. Буду ждать.
Гулбис отошел к двери и окинул взглядом комнату.