Иашту не хотелось проводить параллели между улыбкой Рауна и пребыванием нового ранигского посольства в Фегриде. Но, по причине своей крайней подозрительности, он не мог их не провести.
Счастливое выражение на лице любимой девушки автоматически трактуется влюбленным в нее в его пользу. Счастливое выражение на лице врага должно настораживать.
Надо отдать должное Маэту, в промежутках между развлечениями он тоже не бездельничал. Несмотря на выпитое во время званого ужина спиртное, Ферен-младший героически проснулся рано утром и в сопровождении охраны из двух ишибов и шести солдат направился к дому бывшего посла Ранига. У Маэта было подозрение, что посол Раллин мог переехать в ставку Миэльса. К счастью, оно не оправдалось.
— Что привело тебя ко мне, Ферен? — хозяин дома приказал открыть ворота непрошенным гостям, а сам встретил их на пороге.
Уру Раллин, высокий и худой человек, имел аб. Маэт мог видеть ти без возможности контроля, поэтому сразу же определил, что аб бывшего посла невелик. Раллин был уже немолод, а пост в Фегриде занимал на протяжении добрых двух десятков лет.
— Этот дом принадлежит тебе или Ранигу? — без предисловий поинтересовался Маэт.
— Это мой дом, — интонации в голосе Раллина были далеко не дружелюбными.
— Мне нужно кое-что здесь, то есть кое-кто. Твои рабы.
— Рабы? Ты собираешься их купить?
— Не иронизируй, уру. Я пришел за ними, и я уйду вместе с ними. Предлагаю отдать их мне добровольно. Тогда я не стану подвергать тебя аресту.
— Ты хочешь меня арестовать? — ни на шутку удивился Раллин, — По какому обвинению?
— Ознакомься, — Маэт протянул собеседнику указ короля Нермана. В нем, без всяких объяснений причин, бывшему послу предписывалось немедленно явиться в Парм под вооруженной охраной.
В глубокой задумчивости Раллин прочитал текст свитка.
— Мой король — Миэльс. Я подчиняюсь лишь ему, — голос его был бесстрастен.
— Ты можешь подчиняться кому угодно, если немедленно отпустишь всех рабов, — Маэт отдавал себе отчет, что в словестной схватке проиграет опытному дипломату, поэтому старался как можно быстрее покончить со всем этим делом.
— Помилуй, Ферен, — улыбнулся Раллин, — Почему я должен их отпускать? Они — моя собственность.
— В Раниге нет рабства. Они свободны.
— Опять ты неправ. В моем Раниге рабство есть. Также оно есть и в Фегриде, в котором, если ты обратил внимание, мы находимся.
— Я должен понимать это как сопротивление аресту и законному королю? — гнев отразился на лице Маэта. Молодость, помноженная на родовую гордость Ференов, не позволяла выслушивать насмешки.