Большой палец русского вонзился под ухо Гоги, произведя в его дернувшейся голове нечто вроде обвала. Мысли, обгоняя друг друга, обрушились куда-то вниз, сменившись полным мраком. Ни слов, ни желаний, ни потребностей в этом мраке не было. Обмякший Гоги позволил подхватить себя под мышки и затащить в комнату, где его усадили на стул, которого он под собой не ощущал.
– Теперь я вижу, что вы действительно из ФСБ, – сказала слегка побледневшая Тамара.
Бондарь, ощупывавший пульс шпика, задумчиво посмотрел на нее и предложил:
– Давай на «ты», раз уж так вышло.
– Как?
– Мы сообщники.
– Это не повод, – отрезала Тамара, отводя глаза.
– А какой нужен повод?
– Любовь.
Бондарь выронил безжизненную руку Гоги, ударившуюся об пол:
– Что ты сказала?
– Вы!
– Ладно, что вы сказали?
– Когда погиб Павлик, – медленно произнесла Тамара, – я дала себе слово не сходиться близко ни с одним мужчиной, который ему хоть в чем-то уступает.
– Никто о близости не говорит, – буркнул Бондарь, поднимая руку Гоги.
– Вы не дослушали. Единственный мужчина, с которым я на «ты», это мой отец. Следующим будет тот, кого я сочту достойным для того, чтобы лечь с ним в постель, и никто другой. – Спрятав руки за спину, Тамара добавила: – Но этого, по всей вероятности, не произойдет уже никогда.
– Вы слишком сильно любили Павлика?
– Живого – не слишком. Мертвого – обязана любить. Ему теперь все равно, а мне нет. – Переплетенные Тамарины пальцы хрустнули. – Иначе я бы чувствовала себя полной дрянью.
– Вы самая замечательная женщина, о которой может мечтать мужчина, – искренне произнес Бондарь, отстраненно удивляясь своему порыву.
– Ах, оставьте, – поморщилась Тамара. – Лучше придумайте, как быть с нашим редакционным хорьком. Он осведомитель тайной полиции. Очухается и побежит докладывать своему начальству.
– В Грузии есть тайная полиция?
– Было бы странно, если бы она не появилась. Но об этом потом. Давайте что-то решать с этим…
Тамара брезгливо кивнула на всхрапывающего Гоги.
– Есть несколько вариантов, – сказал Бондарь, на лице которого появилось пугающе жестокое выражение. – Я могу припугнуть хорька, но не могу гарантировать, что он будет держать язык за зубами достаточно долго.
– Не годится, – покачала головой Тамара. – За сотрудничество с российскими службами у нас наказывают очень строго. В лучшем случае люди попадают за решетку. Но чаще они просто исчезают.
– А если исчезнет этот сексот?
– Нет-нет! Это исключено!
– Беда с вами, благородными и порядочными, – вздохнул Бондарь. – Жалостливые вы очень. Вот почему добро никогда не победит зло. Оно не способно действовать так же беспощадно. Все добрые начинания губятся милосердием и моральными соображениями.