– В любом случае десяток-другой терминов не помешают. Они создадут эффект достоверности.
– Людям не эффект достоверности нужен, а правда, – говорит мой товарищ уже абсолютно серьезным тоном. – Голая правда. Без прикрас. Как баба без макияжа, со всеми ее болячками и бородавками.
Представляя себе уже не рысь, а почему-то жабу, я упрямо гну свое:
– И все же специальные термины пригодятся. Ну-ка, произнеси что-нибудь на своем жаргоне.
Глядя куда-то поверх моей головы, он чеканит:
– Серегу убираем. Если от Ольги тоже не будет толку, запускаем Димочку.
Оба-на! Я опасливо озираюсь, хотя, разумеется, за моей спиной никого нет, ни таинственной Ольги, ни столь же загадочного Димочки. Тогда я перевожу взгляд на бутылку водки, опустошенную нами всего на треть. Странный у нас разговор затевается, хотя выпили мы всего чуть-чуть. Особенно меня настораживает фраза про Серегу, которого нужно убрать. Если я правильно понял значение последнего слова, то речь идет не о наведении порядка. Вернее, о наведении такого порядка, при котором мне отведена весьма специфическая роль. Незавидная.
Ничего удивительного в том, что у меня на лбу собираются морщины, которых там еще недавно не было.
– Эй, не напрягайся ты так, брат. – Мой товарищ расплывается в улыбке. – «Сергей» – это слуховой контроль. «Ольга» – наблюдение при помощи оптической техники. Ну, а Дим Димыч – негласный обыск. Отними.
– Отнять? – снова оглядываюсь. – У кого что? Или что от чего?
– Отнимание – это комплекс оперативно-технических мероприятий. Сокращенно: ОТМ. Ну что, вернемся к нашим баранам?
– Бараны – это боеприпасы? – гадаю я. – Боекомплекты? Бронежилеты?
Он качает головой:
– Не ищи скрытый смысл там, где его нет. Бараны – это бараны. Парнокопытные животные семейства полорогих. Ни за что не пройдут мимо новых ворот, непременно уставятся на них с видом крайне глубокомысленным и рассудительным.
Алкогольные градусы, принятые мной внутрь, моментально вскипают, порождая отчаянное бурление крови.
– Помнится, не далее как позавчера, – запальчиво говорю я, – кое-кто обратился ко мне с просьбой помочь ему снять деньги с кредитной карточки, которую он имел неосторожность завести. Он, этот всезнайка, стоял перед банкоматом не просто с глубокомысленным, а с совершенно отрешенным выражением лица Будды, пытающегося постичь главный закон мироздания. Я, как человек благородный, не стал укорять его за то, что он в некоторых вопросах тоже ни бэ, ни мэ. Я просто помог ему и даже не предложил истратить наличность в ближайшем кабаке. – Мой тон становится все более обиженным. – Конечно, я не вправе рассчитывать на то, что в знак благодарности этот человек воздвигнет мне памятник на своем дачном участке, который, между прочим, приобретен и приведен в порядок не без моего участия. Но и на сравнение с бараном я тоже не рассчитывал.