С беззвучным ужасом Боба увидел, как обезглавленное тело Джанго Фетта безжизненно упало на окровавленный песок.
– Нет! - крикнул Боба. Не может быть!
Его сбил с ног удар от попавшего рядом лазерного выстрела. Боба упал, в ушах звенело. Он поднялся и увидел, что арена была буквально завалена телами и обломками роботов и дройдеков.
Аклай и рик были оба мертвы. Джедаев было мало, но они всё ещё сражались, а прекрасная женщина была прямо в гуще битвы, отстреливая роботов и геонозийцев.
Боба не видел ни отца, ни Джедая, с которым тот сражался. Может быть, ему всё это приснилось: мелькнувший лазерный меч, отлетевший шлем, павший на колени отец, подкошенный, как дерево.
"Это плохой сон", - подумал Боба. А ведь верно. Отец должен быть сейчас где-то на трибунах.
Боба знал, что он не любит сражаться рядом с роботами. Джанго Фетт презирал их за отсутствие воображения. Он любил повторять, что воображение - самое страшное оружие воина.
"Это плохой сон", - подумал Боба, проталкиваясь по лестнице вниз к арене.
Но даже при отсутствии воображения супер-дроиды были сильнее. Они были запрограммированы, чтобы побеждать и никогда не сдаваться. Неся многочисленные потери, они всё же превосходили Джедаев числом.
Роботы на трибунах продолжали стрелять, а роботы на арене - наступать, и вскоре в живых осталось около двадцати Джедаев.
Они собрались в кучу в центре арены спина к спине с обнажёнными лазерными мечами и бластерами. Ловушка!
Трибуны были полны, поэтому Бобе пришлось перелезать через ряды сидений, чтобы спуститься к арене. Геонозийцы радостно орали, а роботы готовились прикончить оставшихся Джедаев. Тут граф поднял руку.
– Мастер Винду!
Тишина.
Боба остановился. Что такое? Он увидел как Джедай, убивший отца, вышел из круга, весь покрытый пылью и потом.
– Вы храбро дрались, - сказал граф. - Это стоит признать.
Боба не хотел слушать его дальше. Он и так понимал, что все его слова будут ложью. Собственно, так и должно быть.
Он продолжал прыгать с одного ряда на другой, проталкиваясь сквозь толпу.
Он не думал, не хотел думать. Он просто хотел выйти на арену и найти отца, Джанго Фетта, который бы сказал ему: "Не волнуйся, Боба. Это был просто кошмарный сон. Очень кошмарный сон".
– Но теперь всё кончено, - продолжал граф. - Сдавайтесь, и мы пощадим вас.
– Мы не собираемся быть заложниками в твоей торговле, Дуку.
– Тогда мне очень жаль, - сказал граф. - Придётся вас уничтожить.
Граф кивнул, и роботы уже хотели начать расстреливать оставшихся Джедаев, как вдруг женщина поглядела наверх.
И все на арене и трибунах тоже посмотрели наверх.