– Эмми не должна оставаться с няней, пока у нее есть отец!
Лесли понимал, что еще просто не время, и отступал.
Хотя внешне Питер почти не изменился, разве что ранняя седина запорошила черные волосы, Лесли видел, как страдает друг.
Успешный и модный фотограф Питер Миллс все еще пользовался популярностью. Лесли часто слышал, как о друге говорят: «Он из любой женщины может сделать красавицу», – и это было правдой. Модели выстраивались к Питеру в очередь, чтобы сформировать портфолио. Он снимал их, и часто именно его снимки становились залогом успеха. Но в последнее время Питер работал все меньше и меньше. Ровно столько, сколько было нужно, чтобы содержать свою маленькую семью и кое-что откладывать. И тем не менее весь день его не было дома! Лесли проверял, и не раз. Это очень беспокоило его. Иногда Лесли боялся, что Питер сделает какую-нибудь глупость.
Но тайна вскоре раскрылась. Питер был художником, он творил, потому что этого требовала его натура, но он не умел скрывать плоды своего труда. И однажды, смущаясь, словно это были первые его фотографии, Питер показал Лесли папку с пейзажными снимками.
Это были фотографии любимых мест Питера и Мелани. Снимки были наполнены такой грустью, что у Лесли защемило сердце. Несколько минут он молчал.
– Знаешь, это должны увидеть люди! – наконец сказал он. – Я организую тебе выставку в ближайшее время. Давай сейчас же займемся этим вопросом.
Питер пытался протестовать, но Лесли ничего не желал слушать. Он профессионально занимался выставками и знал, что работы его друга произведут фурор.
– Я знал, что ты одаренный фотограф, но только сейчас понял, что ты художник, – признался Лесли. – Это должны увидеть все. И не пытайся спорить со мной, а то пожалуюсь Эмми.
Питер улыбнулся. Почти так же, как до смерти Мелани.
– С вами двумя я не справлюсь, – сказал он, поднимая руки вверх в шутливом жесте.
Лесли сдержал слово, и через пять недель Питер нервничал на сцене, ожидая, когда же друг наговорится и даст слово автору. Правда, этого момента он боялся еще сильнее. Эти фотографии были частью его души, способом вспомнить прошлое, переосмыслить его. Кто знает, увидят пришедшие на выставку то, что увидел Питер?
– Папочка, ты совсем измял галстук. – Эмми неодобрительно покачала головой.
Она стояла рядом с отцом на сцене и, казалось, совершенно не ощущала волнения, словно с рождения каждый день выступала перед публикой.
Только сейчас Питер понял, что на протяжении всей вступительной речи Лесли теребит свой галстук. Он опустил руки и глубоко вздохнул.