После того как активисты вышли, Добжицкий стал внимательно наблюдать за остальными курсантами взвода.
«Многое изменилось в батарее… — мрачно размышлял он. — У Брылы появились преданные люди… Сагитировал…»
Тягостные мысли преследовали его. Он всячески старался себя успокоить: «Да что значат люди Брылы? Несколько сопляков, не представляющих никакой реальной силы. А этот Брыла неотесанный чурбан. Нет, пока оснований для волнений нет. Ему, правда, удалось перетянуть некоторых на свою сторону, но это вполне объяснимо — поддались самые слабые… Но почему же в моем взводе за Брылой идут самые толковые ребята?»
* * *
Казуба и хорунжий шли в дивизион в мрачном расположении духа.
— В этой чертовой шестой батарее хуже, чем на фронте! Как в бою…
— Это и есть настоящий фронт, — буркнул Брыла.
— Предчувствую, что крепко нам достанется…
— Ничего не попишешь!
— Тебе хорошо говорить! А я уже переживаю подобное во второй раз…
Командира дивизиона в штабе не оказалось. Застали там только Ожоха. Он выслушал доклад Казубы и решил:
— Пойдемте к майору…
Мруз спокойно воспринял сообщение о случившемся.
Спросил только Брылу, что собой представляют дезертиры. Хорунжий объяснил: отпетые реакционеры, но в последнее время актив бил их в спорах и дискуссиях.
— Случай дезертирства для нас крайне неприятен, — заключил после короткого раздумья замполит. — Но мы не должны его оценивать односторонне. Что за этим кроется? Во-первых, в шестой батарее идет борьба и для вскрытия вражеской деятельности мы должны обострить ее еще больше! Во-вторых, чаша весов в этой борьбе склоняется на нашу сторону. На чем основывается такая моя оценка? Так вот, в период, когда произошел первый случай дезертирства, у нас еще не было своего актива, в роте верховодили реакционные элементы. Сейчас же положение выглядит иначе. Актив существует и действует! Мы владеем положением в батарее, а дезертировали те, кто почувствовал близость разоблачения и бесперспективность своих усилий…
По мере того как майор говорил, лицо Брылы прояснялось. Мруз посмотрел на него и продолжал:
— Теперь другой вопрос: почему стало возможным дезертирство, да еще с оружием в руках? Потому что офицеры батареи позабыли о том, что идет борьба! Утратили бдительность. Кто больше других виноват в этом? Вы, Брыла! У вас просматривается опасная склонность к самоуспокоению. Знали, что эти двое придерживаются реакционных взглядов, но не приняли вовремя меры. Это ваш просчет, и вы за него ответите…