Вскочив, я затрясла и головой, и руками, пытаясь выразить отрицание, будто обращалась к умственно отсталой.
К счастью, я быстро опомнилась и внятно объяснила, что НЕТ, нет, нет и нет, просто моя приятельница заперлась в душе.
Подняв руку ладонью вперед, на манер индейского вождя, арабка сделала мне знак не дергаться, поднялась с завидной гибкостью, вытащила из густых волос длинную шпильку, разогнула ее, потом согнула заново. Я осталась стоять перед ней, и попытавшись прикинуть, какую именно часть тела прикрыть руками в первую очередь, в конце концов расслабилась, заразившись ее безмятежностью, и довольствовалась тем, что глядела на нее, свесив руки. Она по–своему разрушила еще один барьер, приняв меня без всякой задней мысли во всей моей неприглядной наготе.
Она подошла к двери. Проблема заключалась в том, что до задвижки было не добраться. Женщина, нахмурившись, оглядела меня, покачала головой и помогла мне согнуться в позе табуретки. Потом залезла мне на спину, перегнулась, и через пять минут я услышала, как сдвинулась защелка.
— Уметь надо, — заключила она, втыкая волшебную шпильку обратно в свою шевелюру.
Освобожденная дверь провернулась на петлях, открываясь внутрь, с нашей спасительницы, оставшейся висеть на створке, один за другим сползли покровы, оставив ее нагой, и трубный голос заорал:
— Здесь вам не «Крэзи Хаус»[20], всему есть свои пределы, вы что, совсем рехнулись?
Никогда нельзя ставить крест на человеке. Надзирательница обладала блистательным воображением.
В конце концов все стало на свои места. Нейлоновая кофточка раздала нам полотенца, и я добралась до душа, где Салли выламывалась, как ребенок, который делает вид, что боится щекотки, мечтая, чтоб его пощекотали. Я была не в том настроении, чтобы шутить, а в руке держала такой жбан шампуня, который любой смех превратит в слезы.
У меня ушло часа два, чтобы справиться с ее грязью и со своей. Я купила средство от блох, поэтому нам пришлось вычесывать волосы частым гребнем, но я подумала и о награде: флаконе с каштановой краской, правда, с легким оранжевым оттенком, но в сочетании с фиолетовой туникой в форме палатки, которую я раздобыла для нее, Салли походила на обычную американку — в самый раз для отеля «Холидей Инн». Я же надела желто–лимонную блузку с брючным костюмом цвета фуксии и строгими белыми «адидасами», а также пальто легкого бирюзового оттенка — небольшая дань кокетству, от которой я в последний момент не смогла отказаться. Этот цвет лучше всего подходит к моим глазам. Из–за проблем с размером для Салли я подобрала гигантскую бутылочно–зеленую накидку, в которую легко можно было задрапировать Новый Мост.