Б. Такман разделяет оценку значения сражения русских войск в Пруссии, о которой говорилось выше. Она пишет: «Чего бы она ни стоила России, эта жертва дала французам то, что они хотели: уменьшение германских сил на Западном фронте. Два корпуса, опоздавшие к Танненбергу, отсутствовали на Марне» (стр. 367). И в другом месте: «Если бы немцы не перебросили два корпуса на русский фронт, один из них защитил бы правый фланг Бюлова и прикрыл брешь между ним и Клюком; другой корпус поддержал бы Хаузена, и тогда Фоша, возможно, удалось бы разбить. Россия, верная союзническому долгу, начала наступление без соответствующей подготовки и оттянула на себя эти части» (стр. 489).
В заключение несколько слов об авторе. Барбара Такман родилась в США в 1912 году. Получила степень бакалавра искусств при окончании колледжа Редклифф в 1933 году. Избрав профессию публициста, в 30-е годы она в основном специализировалась по проблемам Дальнего Востока, работала в Токио. В 1937 году Такман была корреспондентом еженедельника «Нейшн» в Испании. С середины 50-х годов она занялась историей первой мировой войны, издав в 1958 году книгу «Депеша Циммермана» — об усилиях Германии втянуть в 1917 году Мексику в войну на своей стороне. В 1960 году Такман стала членом Американской лиги писателей и Американской ассоциации историков. Ее книга «Августовские пушки», вышедшая в 1962 году, получила премию Пулитцера. В последние годы Такман вернулась к тематике, связанной с Азией, выпустив в 1971 году книгу о политике США в Китае в годы второй мировой войны. По своим воззрениям Барбара Такман принадлежит к буржуазно-либеральному течению политической мысли США.
О. Касимов
Таким величественным и грандиозным было зрелище в то майское утро 1910 года, когда 9 монархов ехали в траурном кортеже на похоронах короля Англии Эдуарда VII, что по притихшей в ожидании и одетой в траур толпе прокатился гул восхищения. В алом и голубом, зеленом и пурпурном, по трое в ряд суверены проехали через ворота — в шлемах с перьями, с золотыми аксельбантами, малиновыми лентами, в усыпанных брильянтами орденах, сверкавших на солнце.
За ними следовали пять прямых наследников, сорок императорских или королевских высочеств, семь королев — четыре вдовствующие и три правящие, — а также множество специальных послов из некоронованных стран. Вместе они представляли семьдесят наций на этом самом большом и, очевидно, последнем в своем роде сборище королевской знати и чинов, когда-либо съезжавшихся в одно место. Колокола Биг Бена приглушенно пробили девять утра, когда кортеж покинул дворец. Однако часы истории указывали на закат, и солнце старого мира опускалось в угасающем зареве великолепия, которое должно было исчезнуть навсегда.