В конце улицы он глубоко вдохнул запах Булонского леса, принесённый на тяжёлых и влажных крыльях восточного ветра, и, ускорив шаг, направился к воротам Дофин. За несколько минут он дошел до начала улицы Бюжо и резко остановился. Впервые за полгода ноги его шли по знакомой дороге. Он расстегнул пальто.
– Наверное, я шёл слишком быстро, – сказал он себе.
Он сделал ещё несколько шагов и снова остановился, теперь его взгляд был устремлён в одну точку: в пятидесяти метрах от него с непокрытой головой и с верблюжьей шкуркой в руке консьерж Леа, Эрнест, обтирал медные фигурки на ограде перед её домом. Приближаясь к нему, Ангел стал что-то тихонько напевать, однако сам удивился, услышав звук своего голоса, сообразил, что это не в его привычках, и замолчал.
– Как поживаете, Эрнест? Всё за работой?
Консьерж сдержанно улыбнулся ему:
– Господин Пелу! Я так рад вас видеть! Вы совсем не изменились.
– Вы тоже, Эрнест. У хозяйки всё в порядке?
Разговаривая с Эрнестом, Ангел повернулся к нему в профиль и время от времени поглядывал на закрытые ставни второго этажа.
– Надеюсь, сударь. Мы получили от госпожи Леа всего лишь несколько открыток.
– Откуда же? Из Биаррица, наверно?
– Не уверен, сударь.
– А где всё же госпожа Леа?
– Мне трудно ответить на этот вопрос, сударь. Госпожа Леа распорядилась пересылать всю корреспонденцию – весьма немногочисленную – её нотариусу.
Ангел вынул бумажник и поглядел на Эрнеста ласковым взглядом.
– О! Господин Пелу! Вы меня обижаете. Даже тысяча франков не смогут разговорить человека, который ничего не знает. Может быть, вам дать адрес нотариуса госпожи Леа?
– Нет, спасибо. А когда она возвращается?
Эрнест развёл руками:
– И этот вопрос тоже не входит в мою компетенцию. Может быть, завтра, а может, и через месяц… Я стараюсь поддерживать порядок, как видите. С госпожой Леа надо всегда быть начеку. Скажи вы мне сейчас: «Вон она сворачивает на нашу улицу», и, знаете, я не удивлюсь.
Ангел повернулся и посмотрел в начало улицы.
– Вы больше ничего не желаете, господин Пелу? Наверно, вышли прогуляться? Такой прекрасный день…
– Больше ничего. Спасибо, Эрнест, до свидания.
– Всегда в вашем распоряжении, господин Пелу. Ангел дошёл до площади Виктора Гюго, вертя в руках свою трость. Он два раза споткнулся и чуть не упал, точь-в-точь как бывает, когда человеку кажется, будто кто-то упорно смотрит ему в спину. Дойдя до балюстрады метро, он, облокотившись, стал смотреть вниз на розово-чёрную тень подземелья и вдруг почувствовал, что умирает от усталости. Когда он выпрямился, на площади уже зажглись фонари и ночь окутала город голубым светом.