Захочет ли Оуэн д'Арси помочь? Он поверил ей. Но последует ли за этим помощь?
Видимо, она глубоко задумалась, опустив руки и прикусив нижнюю губу, потому что он сказал:
— Что с вами? Идемте!
Она медленно ответила:
— Я подумала, поможете ли вы мне раскрыть, что произошло с моим ребенком?
— Как я могу это сделать?
Она выдержала его настороженный взгляд.
— Вы говорили, что следует отправиться в Хай‑Уиком и поспрашивать там у людей…
— Да, — согласился он, — я предлагал это как один из способов.
— И вы могли бы сами?.. — спросила она напрямик, не сводя с него глаз.
— Я подумаю об этом, — уклончиво произнес он.
Она предпочла бы более прямой ответ. В этом человеке, она чувствовала, ее единственная и, быть может, последняя надежда.
— Что ж, благодарю вас, сэр.
Она уже направилась к двери, но остановилась, вынула из кошелька серебряную монету, помедлила, прежде чем положить ее на стол. Не обидит ли его это? Быть может, не следует вмешиваться в его денежные отношения с хозяевами?
— Я хочу отблагодарить мистрис Райдер за гостеприимство, — сказала она неуверенно.
— Конечно, — ответил Оуэн. — Уверяю вас, она не станет отказываться.
Положив монету, Пен стала натягивать перчатки. Они были порваны, пальцы смешно и беспомощно торчали из дыр. Как у шута в каком‑нибудь балаганном представлении.
— Они мне мало помогут, — сказала она.
— Возьмите мои. Я малочувствителен к холоду.
Она всегда была мерзлячкой и с благодарностью приняла предложение. Перчатки были из очень мягкой кожи, с длинными пальцами и приятно ласкали руку. Как будто это делает сам владелец, подумала она, но тут же отогнала эту мысль.
Седрик стоял у причала возле нанятой лодки, засунув руки в карманы и притопывая, чтобы согреться. Утро было по‑настоящему морозным. Гребцы разогревались, хлопая себя по бокам и по плечам и бурно переговариваясь.
— Куда плывем, милорд? — спросил старший.
— Бейнардз‑Касл, — ответил Оуэн.
Он ступил в лодку и протянул руку Пен, которая легко впрыгнула за ним, почти не ощутив боли от множества синяков и ссадин — последствий вчерашнего происшествия.
Лучи солнца, отражаясь в отяжелевших от мороза волнах, слепили глаза. Холодный воздух покалывал горло.
Пен под мерный стук весел думала о том, как объяснит принцессе и придворному кругу свое отсутствие, а также свое безрассудное, опрометчивое решение возвращаться отдельно от всех. Не может же она рассказать всю правду — о том, как решилась выкрасть страницу из расчетной книги, и потому задержалась в доме, а потом, забыв о всякой опасности, отправилась, по сути, в одиночестве к причалу.