Свой парень (Воробей) - страница 2

— Учти, мы еще встретимся! Слышь, ты, защитник женской чести!

— Давай, давай, крути педали! — беззлобно сплюнул себе под ноги Тимур и заметил неподалеку серебристую маленькую сумочку. Даже испачканная и слегка помятая, она выглядела очень дорогой и красивой. Тимур поднял ее, запихнул за пазуху. С этим он позже разберется.

— Пошли, эти отморозки не скоро в себя придут, — обернулся он к пареньку.

— Ага! Пусть полежат, подумают о смысле жизни, — поддержал тот, набрасывая на плечо кожаный рюкзак. Судя по всему, он тоже не горел желанием оказать первую помощь «пострадавшим». Они, не сговариваясь и не оглядываясь, пошли в сторону метро, дружно меся грязь под ногами.

— А ты ничего, свой парень, — похвалил Тимур, первым нарушив молчание. — Неплохо это у тебя получилось. Приемчики-то вроде из карате? — уточнил он, поскольку не сильно разбирался в этих восточных единоборствах.

— Есть такое дело, — согласился тот.

— Давно занимаешься?

— Не-а, меньше года. А ты где так классно махать научился?

— На улице. По мне, так самая лучшая школа для пацанов. — Тимур остановился у фонаря, где было побольше света. — Меня, кстати, Тимуром зовут, — назвался он и, беззастенчиво разглядывая паренька, протянул ему руку.

— А меня Васьком все кличут. — Парень с готовностью ответил на рукопожатие. Рука у него была тонкая, но крепкая. А вот лицо… Ну прямо ангелочек! "Такому бы девчонкой родиться", — пришло вдруг в голову Тимуру, и тут он заметил, что тоже попал под прицел мерцающих искорками глаз. Ему показалось, что в них таится что-то большее, чем простой интерес к его скромной персоне. Правда, ощущение это было недолгим, и он списал его на глюки после пропущенного удара в голову. А ведь Тимур был недалек от истины, хотя и не догадывался об этом. "Во прикол! — думала Васек в этот момент, прикусив губу, чтобы не расплыться в улыбке. — Он же меня за парня принял! Неделе с Белым расскажу, лопнут со смеху!"


2


"Конечно, трудно ждать от неказистой девчонки такой прыти", — рассуждала Васек чуть позже, лежа в кресле-кровати. Отец с матерью давно спали, а ее сон стороной обходил. Вот и лезли в голову разные мысли. Например, почему она и в самом деле не родилась парнем? Насколько бы проще ей жилось. И не только ей, но и остальным. Она знала, что отец всегда хотел иметь сына. Он даже имя ему заранее подобрал — Василий, в честь погибшего в Афгане друга. Но родилась дочь, причем единственная. Отец, нужно отдать ему должное, не стал впадать в уныние. Он решил проблему просто: назвал дочку Василисой и стал воспитывать ее как сына. Домашние рукопашные бои, вроде бы и в шутку, а вроде бы и всерьез, стрельба в тире, ныряния с вышки «солдатиком», подтягивание на перекладине на спор стали для Васька лучшим развлечением, когда она подросла. Естественно, она сразу оказалась на особом счету у физрука Лапушки, прозванного так за ослепительную голливудскую внешность. На родительских собраниях он неизменно хвалил Василису за отличную физическую подготовку, и у отца от гордости распирало грудь. Когда ей исполнилось тринадцать, отец отвел ее в секцию фехтования. Мама не возражала. Может, устала с ними спорить, а может, решила, что для девочки сражаться на шпагах лучше, чем заниматься, к примеру, борьбой сумо. А Васек увлеклась фехтованием. Тогда она как раз прочитала "Трех мушкетеров". Вот это был роман так роман! Интриги и сражения она проглатывала запоем, а любовную лирику пробегала глазами, да и то чтоб от сюжета не отстать. Поэтому когда Кахобер Иванович предложил поставить "Трех мушкетеров" к выпускному вечеру девятых классов, Васек с энтузиазмом поддержала эту идею.