Как только спустились с горы, открылся пляж, заполненный сотнями людей в пестрых купальниках, розовыми зонтиками, под которыми иногда прятались от солнца.
Как всегда, при виде купающейся толпы Вере захотелось уплыть далеко, далеко в море. Она взяла руку мужа и сказала:
— Андрюша, будешь учить плавать?
— Конечно, — ответил Андрей, слегка иронически поглядев на жену. — Сегодня ты уже научишься.
— Не смейся, вот увидишь.
Она уже три года училась плавать и никак не могла научиться.
— Эврика! — вдруг крикнул Володя, опередивший всех. — Сюда, сюда!
Вера и мужчины осторожно обходили разморенные солнцем тела людей, томно лежащих на песке раскинув руки или пряча лица в изгибе локтя.
Володя уже поджидал их в одних трусах, готовый прыгнуть в море с мыса, где скала нависала над песком и образовывала грот.
— Как хорошо здесь! — воскликнула Вера и вошла в грот.
Через минуту она вернулась в купальнике. Петр Акимович невольно взглянул на ее стройные ноги, смуглую от загара шею, смутился и опустил глаза, чтобы больше не смотреть.
Вера с шутливой повелительностью приказала мужчинам ждать, пока она искупает детей.
— Скорей же, Верочка, — торопил ее Володя, которому не терпелось окунуться в воду, заплыть далеко, далеко, вон к тем еле виднеющимся парусникам.
Когда минут через пятнадцать Вера вернулась, она сказала:
— Скорей, вода чудесная! А вы, Володя, посидите с детьми: вам можно доверить.
— Конечно, — грустно улыбнулся он, — я идеальная нянька. — И лег на песок вместе с детьми.
Опираясь на руку мужа, Вера погружалась в воду, потом безбоязненно легла на спину. Теплая вода окутала ее волосы, ноги, все тело; только лицо оставалось над морем. От физического наслаждения и ослепительного солнца она закрыла глаза и вообразила, что она где-то одна, не то в облаках не то на луне, что сильные руки мужа, поддерживающие ее, — это крылья, а легкая волна, поднимающая тело, — это парение в воздухе. Ей было легко, невыразимо хорошо.
Она открыла глаза и увидела лицо мужа.
— Андрюша, — улыбнулась она и снова закрыла глаза, погружаясь в это блаженное состояние.
Полковский, стоя в воде по грудь, бережно держал жену, смотрел на ее лицо, потемневшие от воды волосы и думал, что в ней заключена его жизнь.
Ему казалось, что он мог бы простоять так целую вечность.
Вера хотела подняться и нечаянно окунула лицо в воду, фыркнула и уцепилась за его шею.
Он поднял ее на руки и пошел в глубь моря. Она доверчиво, как ребенок, прижалась к его груди; с ним ей ничто не казалось страшным.
— Теперь будем плавать.
— В другой раз, Андрюша. Мне так хорошо!