— Кстати, Гизела, — задумалась Эвике, — чьи картины висели у нас в галерее?
— Рембрандта, — виконтесса и глазом не моргнула. — Мерзавцы сожгли их, а взамен намалевали невесть что.
— Между прочим, не так уж плохо у них получилось! — заняла оборонительную позицию девушка, но госпожа Мастер всецело встала на сторону виконтессы.
— Как раз насчет картин я не спорю. Тут вы вправе требовать компенсацию и за психологический ущерб, это ж надо, пять ночей подряд видеть такое, — она поежилась. — Ну хорошо, я верю что они привезли с собой ручную моль, которая уничтожила портьеры. И что вся эта орава каталась по перилам, покуда парадная лестница не пришла в негодность. Но восточная стена почти разрушена. Они что, повыковыривали оттуда камни? Зачем?
— На память взяли, — сказала Гизела, меланхолически обмахиваясь газетой, — тем более что камни были полудрагоценные. Мы их специально туда вставили, для красоты.
Эржбете подумалось, что членские взносы в Совете придется поднять как минимум в пять раз. Только так они смогут расплатиться с графом… в ближайшие двадцать лет.
— Я вышлю чек, — пообещала она, пятясь к выходу.
— Про платье не забудьте! — крикнула ей вдогонку Эвике и пояснила друзьям, разинувшим рты. — Она мне платье сошьет на свадьбу. За так. Сначала отнекивалась, мол, у нее вся белая тафта сгорела, но я предложила показать, где протекает крыша, и она сразу же согласилась. Даже мерки с меня сняла.
Обрадованная Гизела побежала ее поздравлять, а когда девушки обнялись, успела что-то шепнуть Эвике на ухо, и та бросила на Берту озорной взгляд. И сразу же заметила, что Леонард и Изабель держатся за руки. Поморщилась, но вслух ничего не сказала. Когда самой хорошо, чужое счастье глаза не колет. А как только увидела Уолтера, который заплетающимся языком учил графа петь "Боже, храни королеву," от недовольства не осталось и следа.
Обняв невесту, англичанин обвел глазами всю немертвую компанию и подумал, что почти неделю назад он приехал сюда в надежде отыскать хотя бы одного, пусть и самого лядащего, упыря, а теперь он с ними хоть и косвенно, но породнился. Какая получится книга! Конечно, придется убрать все упоминания о мытье посуды, и об инфузориях, и, пожалуй, о Берте Штайнберг, которая в противном случае отыщет его, вставит авторучку в одно ухо и вытащит из другого. С нее станется. Но поймав сумрачный взгляд вампирши, Уолтер решил, что уж лучше сосватать эту идейку кому-нибудь еще. Взять хотя бы этого ирландца, директора театра «Лицеум»… ну как его?.. тоже вроде фольклором интересуется.