«Пусть эта девушка в зеленом отойдет подальше, не буду пугать бедняжку», — решала Тамара.
…И вот они поравнялись, встретились взглядами и поняли всё…
Сперва хихикнула Сима, совершенно неожиданно для себя. И Тома тоже не удержалась. А на их столь неуместный смешок вдруг обернулась притулившаяся у фонарного столба фигура в нелепой робе, которую они обе почему-то сперва приняли за сумасшедшего рыбака. Хотя какая рыбалка в такую погоду? У фигуры оказалось женское зареванное лицо с потёками туши и прилипшими ко лбу жалкими прядками обесцвеченных перекисью волос.
— Как?! И ты тоже? — в один голос воскликнули они.
Фигура подумала, пожала плечами, словно извиняясь за своё намерение, и виновато кивнула.
Пьеса абсурда в декорациях поздней осени.
— Ой, смотрите, там ещё одна!
Действительно, по противоположной стороне моста медленно и неровно ковыляла тощенькая фигурка. Им троим, посвященным, были абсолютно ясны ее намерения. Сима опять хихикнула, и неожиданно следом за ней басовито раскатилась Тома, высоко закидывая голову. Блондинка посмотрела на них, икнула и всхлипнула. Их общий смех перешел в хохот. Сама она прыснула и расхохоталась с видимым облегчением.
Это не была коллективная истерика. Это вообще был не смех. Это был зов. Пароль. Спасительный голос из космоса. Иди сюда, говорил он, и все будет хорошо. И та, маленькая, его услышала, вздрогнула, приходя в себя от мучительных раздумий, и подняла понурую голову.
Четверть часа спустя грошовый растворимый кофе в пустой временной кафешке, чудом уцелевшей от летних дней, потрясающе горячий, показался им необычайно вкусным. Они сблизили головы над столиком и впервые за, по меньшей мере, десять лет своей жизни каждая почувствовала себя надежно в этом молчаливом кружке.
Барменша, которая на самом деле была просто толстой немолодой буфетчицей, косилась на них с сочувственным интересом.
— Эк жизнь баб плющит да корчит, — вздыхала она, — вот ведь видно, что порядочные женщины, даже интеллигентные. Не бомжихи, не алкоголички, тем-то лучше даже. И сколько еще маяться на земле бабам?
Вытерев залитый пивом шумной подростковой компанией столик, она решительно достала из личного тайника «сэкономленную» бутылочку дешевого коньяка и присовокупила к ней тарелку печенья.
— Это вам, дамы. За счёт заведения, — неуклюже изобразила она на лице любезную улыбку.
Вместо того чтобы обрадовать бедняжек — только напугала! Непривычные к вниманию, они испуганно на нее вытаращились.
— Счас я вам ещё кофейку принесу, — неловко ретировалась барменша.
Но тут черноглазая толстуха в сером бесформенном свитере вдруг улыбнулась светло, как будто пробился солнечный лучик, и придержала ее за руку: