Хайритские всадники нередко удалялись на десять-двадцать километров от основного войска. Широким веером они вместе с айденскими конными дозорами прочесывали окрестности; заодно северяне взяли на себя заботу о подготовке места для ночлега. Когда к вечерней стоянке подтягивался обоз и пешие ратники, челюсти сотен тархов уже успевали выкосить в густой траве круг в шесть сотен шагов. Травы им, однако, было недостаточно, и хайриты экономно подкармливали своих зверей зерном из обозных запасов, а иногда и мясом. В степи попадалась дичь: огромные нелетающие птицы с костяным гребнем и крепким клювом, большие и малые антилопы, саблезубые кошки размером с ягуара и огромные, похожие на сказочных драконов ящерицы. Но шестиногих среди них не было.
Проходил день за днем; двадцатитысячное войско торило дорогу в знойной степи, оставляя за собой распуганных животных и широкий прямой проход в травяном море, нить, на которую были нанизаны круглые утоптанные площадки ночных становищ с выгребными ямами и следами костров. Забот у Одинцова прибавилось — трижды он просыпался ночью, чувствуя, как в его мозгу копошатся осторожные щупальца, покалывавшие нервы едва заметными электрическими разрядами. Виролайнен с Шаховым не теряли времени даром, пытаясь — скорее всего, из самых благих побуждений — вернуть его к родным пенатам. Каждый раз Одинцов просыпался в поту, но через пару минут начинал ухмыляться, представляя, что сейчас вытворяет в Баргузине его начальство. Всех на ковер — физиков, медиков, психологов и даже самого Виролайнена! Суета, инструкции, приказы, громы небесные! И все для того, чтобы вернуть его, Одинцова, посланца в неведомое… Который давно уже не посланец, не гонец, а просто беглец…
Что они еще предпримут? Чего ему ждать? Эта загадка мучила Одинцова, хотя в Айдене хватало и своих тайн. Но спокойное монотонное путешествие, длившееся по земному счету уже больше семи недель, будто отодвинуло на время и секрет «зажигалки», покоившейся в его поясе рядом с кинжалом Асруда, и неведомых Древних, и загадочные речи бар Занкора, и даже память о златовласой Лидор.
На пятьдесят первый день пути размышления Одинцова на эту тему были прерваны. Войско достигло холмов, и конные дозоры обнаружили ксамитов.
* * *
Это известие поступило утром, на марше. Бар Нурат остановил пешие колонны, велел разбить укрепленный лагерь, немедленно выслал в лабиринт холмов конных разведчиков и, по их возвращению, назначил военный совет. Пока хайриты ставили шатры внутри периметра стянутых цепями возов, Одинцов с интересом наблюдал за суетой около палатки бар Нурата. Теперь стратегу предстояло доказать, что он по праву входит в число лучших и самых удачливых полководцев империи. И если то, что Одинцов слышал о тяжелой пехоте эдората, было правдой, бар Нурату предстояло потрудиться.