На грузовом космодроме было людно, но без суматохи залов ожидания. Суета здесь напоминала суету в муравейнике, где каждый занят своим делом. Лейтенант сделал несколько шагов, оглядываясь в поисках тринадцатой стартовой площадки, и обнаружил, что стоит в нескольких метрах от нее и от корабля, который искал. Прямо слева от него уходила ввысь синеватая громада титановой обшивки, покрытая матово-блестящими защитными экранами. Корабль был слишком велик, чтобы стоя рядом разглядеть его полностью — он достигал двух с половиной километров в диаметре. Но офицер знал этот тип космических челноков и представлял, что в полете транспорт выглядит как плоский диск с шаром в центре: жилые и технические помещения, окруженные секциями грузовых трюмов. Буквы названия, приваренные к борту корабля и обработанные люминесцентной краской, достигали в высоту около трехсот метров каждая, и прочесть в близи их было невозможно, но на табло при входе на стартовую площадку горела надпись: «Почтовый транспорт «Катриона». Земля-Плутон-альфа Весов — Китара «.
Трапы «Катрионы» были спущены, пассажирские люки открыты. Лейтенант поднялся на борт. У трапа его встретил звездолетчик в таком же синем мундире, как у него. Лейтенант по механическим движениям и резковатым чертам лица узнал биоробота. После войны в колониях людские вакансии в Космофлоте были заполнены биороботами.
— Вы лейтенант Деверо? — спросил биоробот голосом с неожиданно естественными человеческими интонациями.
— Да, — лейтенант снял с плеча армейский кожаный рюкзак и достал пластиковую карточку удостоверения личности.
Биоробот мгновенно пробежал глазами удостоверение.
— Очень рад, — человек-машина не умел улыбаться, но тон его был вполне дружелюбным, — Сержант Бор, техническая служба «Катрионы». Я доложу о вас капитану Полубоярову.
На голове сержанта Бора была надета гарнитура переговорного устройства: гибкий металлический стержень с небольшим наушником на одном конце и переговорным микрофоном на другом. Бор нажал на наушнике кнопку вызова.
— Говорит сержант Бор. Вызываю капитана. Прибыл новый штурман, лейтенант Деверо, — сказал Бор, — Капитан вас ждет в своей каюте, я провожу.
Лейтенант Деверо распрощался с Бором у порога капитанской каюты, и когда вошел, и дверь закрылась за ним, он понял, что находится в помещении один. Каюта капитана была невелика и проста в убранстве. Личное помещение для отдыха было скрыто раздвижными дверями из матового зеленоватого стекла, а место, где находился Деверо, являлось чем-то вроде кабинета. Интерьер и предметы мебели были знакомы лейтенанту по десяткам других кают космических кораблей. Единственное, что привлекало внимание — картина над письменным столом. Это была большая лазерная копия какого-то старинного полотна, вставленная в позолоченную раму с толстым стеклом и внутренней подсветкой. Картина изображала закат над бушующим морем. Огромные волны окрасились в красный цвет под лучами низкого солнца, и над их пенными гребнями летел на раздутых парусах старинный, построенный еще из дерева корабль. Он мчался вперед, бесстрашно рассекая волны мощным форштевнем, и казался удивительно реальным здесь, в каюте космического корабля.