Через полтора часа, уже «во всеоружии», я подошла к дверям с надписью: «МОРГ. Выдача тел с такого-то часа…» Я постучала. Через пару минут дверь со скрипом открылась, и моему взору предстал неопрятный тип, работавший здесь, по всей видимости, санитаром.
– Принесла? — первым делом осведомился он.
– Само собой, — сказала я, протягивая ему пакет, где лежала бутылка «Столичной».
– Во! Другой разговор! Идем за мной!
Мы зашагали по мрачному коридору. По обеим его сторонам имелись двери с надписями, которые я едва успевала читать. Но кабинета патологоанатома я не обнаружила.
– А ты не забоишься? — спросил меня санитар.
– Постараюсь. Надо же мне как-то Леху отыскать! Завтра мать его приезжает из отпуска, что я ей скажу?
В одной из открытых дверей я увидела еще одного такого же неопрятного, как мой сопровождающий.
– Эй, Бычок, куда ты? И кто это с тобой?
«Бычок» бросил на ходу небрежно:
– Ща приду! Ты там пока, это… колбаски и хлеба порежь, поужинаем.
– Дак с чем ужинать-то, у нас же нету?..
– Это у вас нету, а мы надыбали!
– У!.. Ё!.. — второй радостно загремел железными тарелками и кинулся накрывать на стол.
Мы, наконец, дошли до анатомического зала, где стояли три металлических стола. У стен имелись другие столы, обыкновенные, и на всех лежали под простынями тела…
– Сколько вашему лет? — спросил Бычок.
– Лет тридцать, — пролепетала я. Мне было как-то не по себе.
– А ты точно не знаешь, что ли? Жених свой возраст скрывает? Ну, люди! Так, неизвестных у нас трое. Это бомж, не подойдет. Этот старый, тоже не ваш.
Я едва косилась на синие лица.
– … Этот… Ну-ка, подь сюда!
Я подошла к столу. Бычок откинул простыню, я несмело взглянула в лицо какого-то мужчины. Ему было лет тридцать пять, может, чуть больше.
– Ну что? — Бычок нетерпеливо дернул плечом. — Не годится?
– Что значит «не годится»?! Я не курицу на рынке выбираю! Не мой это, мой моложе, а этот старше намного, да и цвет лица у него, как у Шрэка… Что это с ним, кстати?
– Паленой водки выпил, сердешный! Оно ведь так бывает, когда припрет: выпьешь все, что под руку попадет!..
– Нет здесь моего…
– Так и радуйся! Значит, еще жив! Может, он в больнице где-то лежит. Лежит себе, полеживает… Целехонек-здоровехонек…
– Это в больнице-то — здоровехонек?!
Я смерила взглядом неопрятного санитара. Тот кашлянул, поняв, что сморозил что-то не то. В то же время весь его вид красноречиво говорил о том, что он хочет побыстрее от меня избавиться: его сослуживец, а точнее, собутыльник ждал его в одной из комнат. Ну нет, от меня ты так быстро не отделаешься!
– Слушайте, может, у вас еще чьи-нибудь трупы есть? Вы мне все показали?