— Луар, — сказала я шёпотом.
— Да, — отозвался он, сладко засыпая.
— Дашь мне почитать книгу… жизнеописание магов?
— Конечно… — он зевнул в темноте, — бе…ри…
Всю ночь мне снились волшебники в длинных, до пола, чёрных мантиях.
На другой день я купила ему яблоко.
Просто так — зашла на рынок и, долго выбирая, ходила вдоль рядов; потом торговалась до хрипоты, уходила, возвращалась, сделалась знаменитостью среди торговок — из одного только азарта. А уж потом, окинув горделивым взглядом повёрнутые в мою сторону недовольные головы в чепцах, купила яблоко. И во всеуслышание заявила: «Жениху».
Слуги в «Медном Щите» давно знали меня и кивали при встрече; на этот раз в прихожей сидел сам хозяин. Я поздоровалась, катая яблоко в ладонях, и как обычно шагнула к лестнице; меня удивлённо окликнули:
— Эгей, барышня!
Я обернулась. Хозяин смущённо улыбался:
— Уехал…
Я не поняла. Яблоко пахло — терпко, головокружительно, как пахнет в конце зимы хорошее, долго дремавшее в соломе осеннее яблоко.
— Господин Луар съехал. Вы что ж… Не знаете?
Винтовая лестница под моими ногами дрогнула и провернулась, как большое сверло. Я всё ещё надеялась, что хозяин, гнусная морда, издевательски шутит с безответной девушкой.
— Как? — спросила я чуть слышно. Он перестал улыбаться:
— Да ведь… Не доложился он, вот в чём дело. Я думал, вам виднее… А нет, так что ж…
В глазах его стояло понимание. Отвратительное пошлое понимание.
Проглотив унижение, изо всех сил собравшись с духом, я спросила так спокойно, как только могла:
— Ничего не передал? Ни записок, ни вещей? Может быть, в комнатах?
Он покачал головой:
— Убрали уже… Уже новый жилец вселился, не простаиваем, заведение-то… известное, да… Всего часика два прошло — и вот тебе, не пустует…
Я стиснула зубы:
— Часика два?
Хозяин тонко улыбнулся:
— Да не так мало… Но ежели угнаться, то…
Я не помнила, как очутилась на улице. «Ежели угнаться»… Надоела благородному господину очередная девочка-игрушка, вот он и избавился просто и дёшево…
Сволочь. Какая сволочь этот хозяин, какие гадкие у него мысли…
Я вдруг встала посреди улицы. Он уехал, как собирался. И я даже приблизительно знаю, куда и зачем…
Муха чистил лошадей. Я сунула ему яблоко:
— На.
Он с удивлением взял. Быстренько откусил, покуда не отобрали; расплылся в улыбке:
— Сладкое…
— За всё сладкое приходится расплачиваться, — объявила я зло. Он вытаращился, пытаясь понять, уж не рехнулась ли я окончательно.
…Пегая лошадка сроду не ходила под седлом. Я накинула уздечку; Муха испуганно закричал, давясь яблоком:
— Эй! Ты чего!
Я вскочила на голую, скользкую, неудобную лошадиную спину: