Брак по принуждению (Картленд) - страница 4

Кузен Джонатан вызывал у нее еще большую антипатию, чем его брат.

Винсент всегда держался с Гитой высокомерно, считая ее скучной и некрасивой, чуждой тому обществу, в котором он привык блистать. Джонатан же, напротив, постоянно льстил ей и подлизывался к сэру Роберту, причем делал это столь явно, что она испытывала неловкость, слушая его.

Когда братья впервые появились в Салливан-Холле после смерти своего отца, они даже не обратили внимания на девушку, продолжая видеть в ней ребенка. Кузены предполагали, что сэр Роберт оставит Гите небольшую сумму – достаточную для приданого, а остальное отпишет им как продолжателям рода Салливанов. Но некоторое время назад у них зародились подозрения, и они полностью изменили свое поведение: Джонатан принялся ухаживать за Гитой, а Винсент то и депо говорил ей комплименты, звучавшие крайне фальшиво.

Не требовалось особого ума, чтобы понять ход их мыслей.

Однажды, когда братья уже уехали в Лондон, сэр Роберт объявил Гите, что собирается сделать ее своей наследницей.

– Но это невозможно, дедушка! – воскликнула Гита, изумленно глядя на него.

– Кто может помешать мне? – сразу же вспылил старик. – Тебе нужны деньги, а кому отписывать их – мое депо. Хоть я и не люблю своих племянников, они все же остаются Салливанами. Если у тебя в голове мозги, а не солома, то тебе удастся изменить этих оболтусов к лучшему.

– Но, дедушка… мне даже противно думать о том, чтобы выйти за кого-нибудь из них!

– Ты выполнишь то, что я велел! – грубо оборвал ее сэр Роберт.

Подобные споры стали повторяться изо дня в день. Единственное, что радовало Гиту, это то, что ни Винсент, ни Джонатан еще не знали о решении деда назвать ее своей наследницей.

Но настал момент, когда сэр Роберт сообщил внучке, что уже послал за своими племянниками и ждет их приезда через два дня. Гита почувствовала себя пойманной в ловушку, из которой ей уже никогда не выбраться.

Добсон увез сэра Роберта наверх, а девушка выбежала из комнаты в холл, схватила пальто, лежавшее на стуле, и направилась к входной двери.

– Куда вы идете, мисс? – остановил ее лакей.

– В конюшню, Гарри, – ответила она. – Если Дедушка спросит обо мне, скажи, что не знаешь, куда я пошла.

Гарри, прослуживший в Салливан-Холле уже несколько лет, весело усмехнулся:

– Можете доверять мне, мисс.

Гита была настолько углублена в себя, что даже не улыбнулась ему в ответ. Дождавшись, когда он распахнул перед ней дверь, она выбежала из дома.

Холодный ветер, поднявшийся перед закатом, немного успокоил ее. Она неторопливо пошла по посыпанному гравием двору к арке, расположенной слева от особняка. Именно там и находилась конюшня.