— Не надо, Зубец, не надо! — испугался старик. — Это сын мой.
— Сын! — удивился Семен. — Откуда?
— С Карпат пришел, вас боится: дитё совсем.
Янку Фулей — из небольшой группы молодых рекрутов, что скрывались в Карпатах. У них мало оружия: на десять человек всего два карабина. Молодого Фулея послали через линию фронта разведать, можно ли вернуться домой.
Наутро Янку пришел к разведчикам: если нужно, он знает место и может провести русских в горы. Он стоял перед Якоревым в холщовых шароварах и в качуле[21], из-под которой выбивались черные волосы. Бронзовая от загара грудь развита слабо, и восемнадцатилетний Янку выглядит совсем хрупким юношей. Но красивое чернобровое лицо с ясными живыми глазами вызывает доверие. Говорит он только по-румынски, и его торопливую речь не спеша переводит отец.
— Хорошо, Янку, пойдем, — позвал Максим и обо всем доложил Самохину.
В группу вошли Соколов, Закиров, Валимовский.
Тщательно подготовились, двинулись в путь. Июльская ночь выдалась темной. Впереди на фоне ночного неба чернели громады гор. Вспыхивала ракета, и в ее свете разом исчезало все: и горы, и небо, и звезды. Зато кусты, меж которых ползли разведчики, будто раздвигались. Тогда с минуту длился обстрел, и бойцы плотно прижимались к земле. Меркла ракета — ползли снова. Наконец траншея. Никого. Лишь где-то в стороне еле различимый глухой говор. И тут же ракета, другая... Яростный огонь пулемета и автоматов. Частые разрывы мин позади. Крики в траншее. Что это? Обман? Засада? А где Янку?
— Обождите, я мигом, — и Закиров уполз к траншее.
Минуты тревожного ожидания кажутся часами. Но вот и Акрам. На его спине раненый Янку.
— Жив? Куда его?.. — заволновался Глеб.
— В плечо. Кровь дюже хлещет — у меня вся спина мокрая.
Начали перевязывать, и раненый застонал.
— Терпи, дружок, терпи, — участливо просил Валимовский.
В ответ ни звука. Ослабевшее тело совсем безжизненно.
Ночную темь вспорола ракета. Крики, частые выстрелы.
— Берите раненого, я прикрою! — приказал Соколов. Молодого румына принесли в санчасть. Он все еще без сознания. Лицо осунулось и посинело.
— Товарищ капитан, ну как? — пристал к врачу Закиров.
— Рана неопасная, плечевые кости целы. — Врач озабоченно развел руками. — Хрупок очень и крови много потерял.
— У него первая группа, — напомнила девушка-фельдшер, — а у нас нет такой.
— У меня первая группа, возьмите! — предложил Зубец и с готовностью протянул врачу солдатскую книжку.
Старый Фулей, вызванный сюда разведчиками, стоял у изголовья, горестно всматриваясь в помертвевшее лицо сына. Неужели конец? Из груди отца непроизвольно вырывался тяжкий стон. Тогда Серьга подходил к Фулею, осторожно брал его за локоть и успокаивал: