– Да, я видел его тело.
– И его закопали? – спросила шаманка.
Вадим провел рукой по щетинистой щеке.
– Сам я не видел, но всех убитых зарыли прямо на месте боя.
Елена Константиновна лукаво посмотрела на гостей:
– Иногда живые выглядят как мертвые, а мертвецы как живые…
– Не понял… – честно признался Павел.
– Нет, нет, – запротестовал Вадим, – это все бабушкины сказки, ой, извините, – он осекся.
– Ничего, – едва заметно махнула рукой женщина, – ничего.
– Я видел его лежащим… Жаль, конечно, но он не дышал, – продолжил Вадим, – он погиб, это точно.
Шаманка мягко улыбнулась им:
– Неисповедимы пути….
– Вы лучше скажите, – попросил Вадим после секундной паузы, – зачем вы нас позвали, разве только для того, чтобы посмотреть на нас и поболтать?
Лукавая улыбка не сходила с ее лица.
– И для этого тоже.
– А что насчет того, что мы якобы можем помочь вепсам в защите от викингов?
– Можете, – подтвердила Елена Константиновна.
Оперевшись на клюку, она встала, отошла в дальний угол, наклонилась и стала рыться в маленьком сундучке, стоявшем под светильником. Через минуту она вернулась на место, сжимая в руках какой-то пузырек.
– Скажи мне, Вадим, ты боишься крови? – спросила она, усаживаясь на табурет.
Вадим искренне удивился и вопросу и тону, каким он был задан.
– Ну не то чтобы боюсь, – не понимая, к чему клонит шаманка, ответил он, – просто, когда я вижу человеческую кровь, со мной что-то происходит…
– Что происходит? Можешь мне рассказать?
Вадим скривил губы, раздумывая и подбирая слова.
– Я толком и не знаю… Ну, дурею я, что ли, становлюсь агрессивным, одним словом.
– И как часто? – поинтересовалась шаманка.
– Бывало, но не часто… может, пару раз, в драке. Но я никого не убивал, если вы об этом.
– А здесь, в бою на переправе?
– Ну, вы хватили, Елена Константиновна, на переправе был настоящий бой, там выбирать не приходилось, и потом…
Она не дала ему закончить и вновь спросила:
– Значит, кровь тебя возбуждает только в бою?
– Не знаю, – пожал плечами Вадим, – может быть… что-то типа того.
– Хорошо.
– Что ж тут хорошего? Каждый раз, попадая в драку, я боялся, что у меня замкнет в голове.
– То, что плохо там, – она указала пальцем вверх, – хорошо здесь и имеет большое значение.
И после короткой паузы констатировала:
– В тебе есть дух Мэнку, или, как говорят викинги, дух воина-берсеркера. Я вижу… я чувствую эту силу в тебе.
– Так берсеркеры мухоморы жрут, – вставил Павел, – это даже я знаю.
Она укоризненно посмотрела на Пашу.
– Дурманят себя только слабые. Берсеркера дурманит кровь, своя и чужая. Воин бросается на врагов в слепом бешенстве и убивает многих, не замечая собственных ран.