В дверь постучали.
— Мохаммед? — раздался голос Люциуса. — У вас все в порядке? — Малфой вошел, с подозрением глядя на взвинченного отца и подавленную дочь. — Халифа, Нарцисса хочет показать вам замок и поболтать по-женски.
— Иди, дочка, — сказал Мохаммед. — Мне нужно поговорить с ними.
Халифа кивнула и спустилась в холл, встретив на лестнице Драко.
— Тебя ждут в кабинете, — сказала она, увернувшись, когда он попытался схватить ее за руку.
Юноша сердито посмотрел ей вслед.
Мохаммед откинулся на спинку кресла и соединил кончики пальцев. Глядя на сидящих напротив Малфоев, отца и сына, он без предисловий произнес:
— Я хочу предложить вам расторгнуть помолвку.
Люциус резко выпрямился, так и не взяв свою чашку кофе с принесенного эльфом подноса.
— То есть как? Расторгнуть? Но почему?
Драко нахмурился. Неужели Хейли нажаловалась отцу? Но на что?
Мохаммед вздохнул.
— Не смотри на меня так, Драко. Ты здесь ни при чем. Наоборот, Халифа очень хорошо отзывается о тебе, а это говорит о многом — уж я-то знаю, как нелегко справиться с моей дочерью. Дело в другом. — Он взглянул на Люциуса. — Я так понял, что у вас всего один наследник. Если с ним что-то случится, род прервется?
— Э-э… Вообще-то у нас есть и другие родственники… но род Малфоев — да, прервется.
— Я предложил расторгнуть помолвку, потому что моя дочь не пара вашему сыну. Она для него опасна.
— Что? — рассмеялся Люциус. — Это милое дитя?
Драко мрачно усмехнулся. Это "милое дитя" запросто доведет его до Святого Мунго…
— Я хочу поведать вам историю нашего рода, — сказал Мохаммед. — Выводы сделаете сами.
Люциус кивнул и взял чашку, устроившись поудобнее.
— Я слушаю.
— За сто двадцать пять лет до эры пророка, — начал Мохаммед, — или в четыреста девяносто седьмом году по христианскому летосчислению могущественный джинн-силат Дасэ аль-Инфитар по прозвищу Танцующий самум почувствовал приближение своей смерти. Было ему почти четыре тысячи лет. В излюбленном своем стремлении посмеяться над судьбой он сделал то, что считается нарушением правил, а по некоторым меркам даже грехом. Он взял в жены человеческую женщину. Спустя три месяца его призвал к себе Аллах, а жена его вскоре родила сына, Абу, который положил начало роду Дасэби.
Люциус казался слегка озадаченным.
— Вы хотите сказать, что в ваших жилах течет кровь джинна?
— Именно так, — кивнул Мохаммед. — Дети от подобных союзов, как правило, не выживали, но не столько из-за разницы в физиологии, сколько из-за того, что мы с вами назвали бы "энергетической нестабильностью". Джинны изначально созданы из огня и обладают недюжинной магической силой. Это непосильная ноша для слабого человеческого ребенка. Она просто разрывает его телесную оболочку, сжигает ее, и он погибает, порой даже не успев родиться.