— Давайте начнем, — предложил Эйб и взял нож из лотка с инструментами.
Об убитом почти ничего не было известно. Ни настоящего имени, ни истории, ни откуда он взялся, ни как появился на том месте и в то время. Вскрытие предоставляло возможность познакомиться с ним поближе, узнать все, вплоть до самых интимных подробностей.
Сделав первый надрез, Эйб начал знакомство.
Его лезвие рассекало кожу и мышцы, царапая ребра, — он делал Y-образный надрез. Следы его ножа потянулись под утлом от каждого плеча, соединяясь на уровне мечевидного отростка, откуда вниз по животу спускалась уже одна линия, которая раздваивалась, только чтобы обогнуть пупок. В отличие от Мауры, которая вскрывала трупы с присущей ей элегантностью и мягкостью, Эйб работал с брутальной деловитостью, орудуя своими огромными, как у мясника, ручищами. Его слишком толстые пальцы трудно было назвать изящными. Он отделил плоть от кости, после чего потянулся за секатором. Мощными нажатиями он обрубал ребро за ребром. Можно долгие годы совершенствовать свои физические данные, как, несомненно, делал этот убитый мужчина, накачивая мышцы штангой и гантелями. Но все тела — мускулистые и не очень — бессильны против ножа и секатора.
Эйб перерезал последнее ребро и поднял треугольник, обнажая грудину. Лишенные своего костяного щита, сердце и легкие теперь были беззащитны перед его скальпелем, и он приготовился извлечь их для последующего иссечения.
— Доктор Бристол, — обратился к нему Йошима, положив трубку телефона. — Я только что говорил с баллистиками. Они сказали, что эксперты передали им только одну гильзу.
Эйб выпрямился.
— Они что же, не нашли вторую?
— Это все, что получила лаборатория. Только одну гильзу.
— И я слышала только один выстрел, Эйб, — подтвердила Маура.
Габриэль приблизился к экрану проектора. Он рассматривал снимки с нарастающим беспокойством. «Один выстрел — две пули, — размышлял он. — Это может все изменить». Он обернулся и взглянул на Эйба.
— Мне необходимо видеть эти пули.
— Думаете, что-то обнаружите?
— Кажется, я знаю, почему их было две.
Эйб кивнул.
— Позвольте, я сначала закончу. — Его нож ловко прорезал сосуды и сухожилия. Он извлек сердце и легкие, чтобы потом взвесить и осмотреть их, после чего принялся за брюшину. Все выглядело вполне нормальным. Это были здоровые органы мужчины, чье тело готово было безотказно служить не один десяток лет.
Наконец Бристол добрался до головы.
Габриэль бесстрастно наблюдал за тем, как Эйб надрезает кожу головы и отделяет ее от черепа, обезображивая лицо.
Йошима включил пилу.