Но память подсказывала мне, что он есть, где-то я его видел: простой металлический ящик синего цвета, привинченный к стене.
Интересно, какой такой особенный был почтовый ящик у Черепашки в Воронеже, что мамаша ухитрилась его пропить?
Потоптавшись у двери лифта, я побрел по дорожке дальше.
Метров через сто путь мне преградила невысокая зеленая изгородь из подстриженных кустов, усыпанных гроздьями синих и явно несъедобных ягод.
Здесь радиальная дорожка упиралась в кольцевую, по которой, как я предположил, можно обойти всю территорию школы.
В какую сторону идти, направо или налево?
Я помедлил — и шагнул прямо, напролом через живую изгородь.
Кусты оказались жутко колючие, они жалили сквозь тренировочные штаны.
Зажмурившись, я продрался через это препятствие, инстинктивно вытянул перед собою руки — и коснулся поверхности купола. Она была матово-белая, гладкая и холодная, как искусственный лед. Этот холод обжигал пальцы.
Иней, догадался я. Или наледь. Толстый слой инея, превратившийся в лед.
Ну, правильно: ведь снаружи Сибирь.
Я достал из кармана перочинный нож, проскреб в инее небольшое оконце — и увидел голубоватые снежные барханы, на которых местами чернел вымерзший бурьян.
Так странно было смотреть на этот, в общем-то, обычный зимний пейзаж, зная, что за спиной у тебя — вечнозеленые пышноцветущие жакаранды.
И когда успело навалить столько снега?
Тут между сугробами появилась серебристо-черная лиса. Она бежала, быстро семеня тонкими темными лапками, опустив голову и хвост, и к чему-то принюхивалась. Почуяв на себе мой взгляд, остановилась, пыхнула в мою сторону огненными глазами — и вновь пустилась в путь по своим нечеловеческим делам.
Вот уж не думал я, что в тайге живут дикие чернобурки.
Я вернулся на радиальную дорожку и снова подошел к центральному столбу.
Возле лифта стоял директор Иванов. Он по-отечески на меня посмотрел:
— Обследуешь территорию?
Я покачал головой.
— Нет, ищу, куда бросить письмо.
И для пущей убедительности достал письмо из нагрудного кармана.
Иванов внимательно смотрел на мои руки.
Я тоже взглянул: руки были покрыты кровоточащими царапинами.
— Ох, какие же врунишки эти русские мальчишки, — покачав головой, проговорил Иванов. — Без смысла, без цели — всё равно первым делом надо соврать.
— Да нет, я правда ищу почтовый ящик, — тупо сказал я.
— В кустах? — спросил директор.
На это мне нечего было сказать.
Не дождавшись ответа, Иванов вздохнул и нажал кнопку вызова лифта.
Двери раздвинулись. Внутри кабины рядом с пультом висел синий почтовый ящик.
Вот где, оказывается, я его усмотрел.