Прокопий, не мешкая, повернул направо и стал подниматься за вожаком: «Ладно, посмотрим, что он еще выкинет!?»
Выйдя на открытый участок, он стал всматриваться в сиреневый склон подступившей горы.
Солнце перевалило за вершины хребта, отчего снег потускнел, похолодел и стал издавать под ногами недружелюбные, скрипучие звуки.
«Да, пожалуй, он меня видит.., – продолжая вглядываться в камни и скальные выступы, размышлял Прокопий, – уходить через открытые участки волк не будет. Скорее всего, спрячется. Но как и где?.. Почему он загоняет себя в тупик!? Или пойдет на обострение!? Да нет.., не должен… Он чувствует ружье, да и к тому же сытый. Был бы голодным… Что же он задумал?»
Прокопию даже стало казаться, что волк играет с ним, забавляется…
Сделав еще несколько шагов, он окончательно вышел на границу леса. Дальше были только голые скалы, огромные останцы некогда могучих скал, валуны и полузанесенные снегом расщелины.
И вдруг он почувствовал волка. Кожей почувствовал, всем телом. В коленях возникла легкая дрожь, как всегда перед выстрелом.
Едва заметные на плотном фирне следы уходили все дальше и выше. Прокопий давно шел в кисах. Лыжи он оставил у корявой листвянки. Карабин держал в руке.
«Зачем волки лезут так высоко?» – Прокопия смущало, что волки прекрасно ориентировались в этих скальных лабиринтах.
Небо темнело. Ветерок затих.
Неожиданно слева внизу хлопнул выстрел, потом еще и еще один. Тайга загудела эхом и плавно затихла. «Молодец, Федя! Быстро!» – порадовался за брата Прокопий.
Выстрелы подтолкнули его, и он заторопился. Поднявшись по узкой, занесенной снегом расщелине, Прокопий вышел на чистую от снега скальную площадку, почти горизонтальную.
Когда-то довольно большой скальный массив разломился пополам, образовав глубокую трещину. Эта трещина шириной в две варги являлась как бы началом гигантского разлома всей горной гряды. Этот рваный разлом с отвесными краями уходил дальше вверх, к самому водоразделу.
Пройдя площадку, Прокопий углубился в лабиринт хаотически нагроможденных камней размерами с охотничью избушку. Идти было легко. Утрамбованный постоянными ветрами снег был плотный и шершавый. Следы лап, а попросту царапины от когтей были едва видны на такой поверхности. Но встречались и небольшие переметы свежего, рыхлого снега.
Вдруг что-то насторожило Прокопия. Он остановился и прислушался. Наступали сумерки. Теперь за каждым камнем была опасность, но беспокоило что-то другое. Присмотревшись к царапкам, его бросило в жар: он шел по одному следу, причем по следу раненного волка!