Следовало быстрее вернуться назад шагов на двадцать, где на кусочке рыхлого снега, он помнит, были оба следа. С другой стороны, Прокопию все еще не верилось… и не такие следы распутывал. Не взлетел же тетеревом, в самом деле!?
В страшном замешательстве он все же повернул назад…
Самого прыжка Прокопий не видел, он почувствовал, как чувствуют звери или предельно осторожные люди. От пояса, успев едва повернуть ствол карабина в сторону опасности, он рванул курок. Удар в плечо совпал с выстрелом. И удар был настолько сильным, что сбил Прокопия с ног и бросил на камни. Карабин вылетел из рук и, юркнув между камней, помчался вниз под гору, то звонко, то глухо постукивая о скальные выступы, поднимая фонтанчики снежных брызг.
Несмотря на чудовищную боль во всем теле, Прокопий вскочил на ноги и выхватил нож. Но оказалось, что почти случайный, единственный выстрел закончил такой неожиданный и короткий поединок. Плоский, крупноголовый волк умирал. Он лежал на боку и загребал лапами, розовый язык медленно выползал из полуоткрытой пасти.
У Прокопия от досады, отчаяния и стыда потемнело в глазах. Это был не вожак!
Как опытному охотнику ему было стыдно. Со стыдом росла злоба, которая переходила в ярость. Прокопий бросился к тому месту, где последний раз видел следы обоих волков. Левое плечо, затылок и поясница просто ломились от боли. Пересекая чистую от снега скальную площадку, ему показалось какое-то движение на другой ее стороне, за трещиной. Мельком взглянув через плечо, он так и застыл… По ту сторону разлома, на самом краю второй части скального массива стоял он – вожак. Прокопий будто врос в скалу и перестал дышать!..
Огромный, хорошо сложенный волк стоял боком. Он словно демонстрировал себя. Даже в потемках была хорошо видна вдоль тела с боку рыжеватая полоса. Сильный, дерзкий и непредсказуемый он смотрел на человека ровно, не мигая и не отводя глаз, без злобы и ненависти. Он смотрел так, как смотрит равный на равного, равного по уму и силе.
А может, Прокопию все это только казалось в сгустившихся сумерках. Именно так часто и бывает с побежденными, проигравшими по всем статьям.
Отрешенный, вяло сжимающий в руке ненужный нож он вглядывался в своего, теперь уже пожизненного противника. Запоминал в нем все, от ворсинки на шкуре, до неприметного изгиба тела… Смотрел и… проникался уважением к этому необычному зверю, по сути такому же, как и он охотнику, тонкому и умелому, хитрому, сильному и выносливому.