Дарья, слушая их диалоги из-за печки, качала головой и с жалостью смотрела на Бориску, который тоже наблюдал за отцом и сестрой. Мальчика не пускали в эту интереснейшую игру, ему было завидно, и он тяжело переживал. Пробовал плакать, реветь, даже закатывал истерики, но было напрасно. Отец категорически не подпускал маленького проказника к столу с разложенными боеприпасами.
Мать с отцом, да и старшие братья строго приглядывали за Бориской, то и дело отбирали у него то спички, то порох, непонятно откуда взявшийся, то заряженные патроны… Находили тайнички, куда тот все это прятал. Того и гляди, не то спалит, не то взорвет избу. А вот девочка, есть девочка… И Дарья с любовью и покоем смотрела на колдующих за столом отца с дочерью
Полинка не могла оторваться от своего важного занятия. Она следила, чтобы все щенки поровну насосались молочка у Ветки, их мамы. Она с интересом смотрела, как эти пепельные, неуклюжие, мохнатые комочки с тупыми мордочками, тонко пища, тычутся в Веткин живот. Одни из них найдя сосок, начинали жадно его дергать, мокро причмокивая. Они широко расставляли свои лапки, не подпуская менее проворных. Вот тут-то и вмешивалась Полинка. Она осторожно брала такого наглеца, отрывала от соска и ставила в очередь за более спокойными и послушными.
Она устала. Все щенки были похожи друг на дружку, девочка давно их всех перепутала, и уже не знала, кто из них поел, а кто нет…
Когда Полинка услышала, что отец ее зовет, то прильнула к щелочке и стала наблюдать за ним. Она даже попыталась несколько раз пискнуть как щенки. Ей нравилось, что она может видеть всех, а ее никто.