Так проходили год за годом. Теперь Ветка уже не могла иметь щенков, она состарилась, как постарел и ее друг. Она была страшно благодарна молодым хозяевам, что они все еще брали ее с собой в лес, где она вот так неожиданно могла встретиться с Ним и, чуя его близость, вспоминать прошлое.
Метель набирала силу, а старая собака Ветка продолжала улыбаться.
Лишь на четвертый день уставшие и голодные Полинка с Бориской добрались до своей деревни. Увидев у ворот дома оленьи упряжки, ребята повеселели. Оба безмерно радовались, когда к ним наезжали гости. Особенно когда приезжали издалека. Это был всегда маленький праздник. Они любили слушать длинные, часто далеко за полночь рассказы о другой жизни, людях, охоте… Гости – это, наконец, подарки.
– Няксимвольские, однако, – определил Бориска, разглядывая нарты и упряжь.
– Это где, Борь!? – глаза Полинки засветились предчувствием необычной встречи.
– Не так далеко, на Сосьве.
В холодных сенях лежали две мужские малицы и потрясающей красоты женская доха – сахи. Изнутри подбитая лебяжьими грудками, богато расшитая орнаментом, со свежим лисьим воротом доха говорила о том, что ее хозяйка молода и из хорошей семьи.
Переступив порог, сияющая Полинка повернулась к гостям. За столом, изрядно вспотев от горячего чая, сидели двое черноволосых парней и светлолицая, золотокосая девушка, немногим старше Полинки.
– Здравствуйте, гости дорогие, – на одном дыхании выпалила Полинка, продолжая счастливо улыбаться.
– Пася, пася олэн, – торопливо ответили парни. А девушка смолчала. Она встала из-за стола и восторженно уставилась на Полинку, разглядывая ее с ног до головы, заглядывая в глаза. Она смотрела с нескрываемой радостью и умилением. Обойдя обескураженную Полинку, девушка продолжала во все глаза ее рассматривать.
– Вот ты какая… стала… Поля…, – наконец, проговорила она приятно, во все лицо улыбаясь. Полинке показалось, что этот голос она уже слышала, но то, что какая-то незнакомка, пусть гостья, которую она впервые видит, так бесцеремонно на нее глазеет, вызвало протест.
– Ну и что!? А ты кто такая!? Не сестра, поди, и не тетка!? – Полинка с недоумением взглянула на мать. Дарья возилась у печи. Она, казалось, совсем не обращала внимания на то, что происходит в ее избе.
– Сестра! Я… Поля твоя сестра… Валя…
– Что!? – и Полинка нарочито громко рассмеялась.
– Какая ты красавица стала… как мама!.. – продолжала разглядывать, не реагируя на смех, гостья.
– Мама!. – Полинка кинулась к печке. – Кто это!? Что ей надо!?
Дарья еще ниже опустила голову, продолжая скрести чугунок. Для нее самой этот визит старшей сестры Полинки был настолько неожиданным, что она растерялась и никак не могла сообразить, как и что скажет дочери, когда та вернется. Она молила Бога и незаметно крестилась, желая, чтобы Полинка вернулась, когда гости уедут. Они с Прокопием давно решили, что пора все рассказать дочери. Но решить – это одно, а сказать – совсем другое. Вот и дождались…