Прошедшая ночь многое изменила в ней самой. Девушка догадалась, что они с братом совершенно случайно вышли на старинную, давно заброшенную дорогу. Возраст елочек – срок ее запущенности. Сердечко Полинки радостно запрыгало: «А не ТУДА ли она идет!?..» И тут же тонким, мелодичным звоном отозвалось со всех сторон и загуляло эхом, громче запели птицы, ветерок слегка толкнул ее в спину, а река поманила за собой.
Примерно к полудню, когда ущелье больше походило на щель с узенькой кромкой берега, впереди стало светлеть.
– Все, Поля, кажется, выходим, – Бориска оглянулся и виновато улыбнулся сестре.
– Ой, не верится…
– Выходим, выходим.
И вдруг враз стало светло. Туман стал ярким, светящимся. Серые скалы пропали. Речушка резво побежала вниз. Она заметно осмелела, заговорила в полный голос, зазвенела, ловко уворачиваясь от камней, смело прыгая вниз, срываясь с крутых скальных уступов, весело брызгаясь, вспенивая себя. Стали спускаться и ребята. И вот то, что они называли туманом, шевельнулось, приподнялось как пышное, воздушное одеяло, открыв на мгновение далекую панораму. Даже этого мгновения хватило, чтобы у ребят перехватило дух. Они замерли на месте, словно увидели чудо!.. Следующим потоком ветра «одеяло» снова приподнялось и уже больше не опускалось.
Ребятам открылась удивительная по красоте картина! Перед ними лежала долина. Та «золотая» долина, о которой мечтала Полинка.
Плоская, с небольшими островками скалистых сопок, окруженная ожерельем могучих горных хребтов, долина раскинулась широко и просторно, на многие и многие десятки километров. Изумрудная зелень лесов, голубые блюдца озер, хрустальные ниточки рек и речушек, клочки белоснежных облаков делали долину сказочной, волшебной, нереальной!..
– Что это, Поль!? – в страшном волнении спросил Бориска.
– Это, – Полинка изменилась в лице. Девушка вмиг повзрослела и стала другой. Она смотрела вокруг пристально, величаво, по-хозяйски ревниво, – это, – повторила она, – моя… земля Борька. А я, – она прищурила глаза, – стало быть, ее владычица! – И она рассмеялась, открыто, громко и счастливо, как, наверно, и подобает царским особам.
– Подожди Борь, – не отрываясь от долины, проговорила Полинка.
Бориска, начав спускаться, повернулся к сестре.
– Тогда может, чайку вскипятим, а?
– Давай, – тихо ответила девушка, продолжая вглядываться в изумрудные дали. Она буквально впивалась в каждую речушку, вершинку, выступ или склон, желтоватую болотинку или сумрачный урман. Ее глаза фиксировали и запоминали все что видели: Вот осколок скалы, точно молодой зуб, что едва прорезался в десне, выскочил над мохнатой еловой гривой и торчал вызывающе и нелепо. А дальше за ним серебряной ниточкой на повороте блестит речушка. И снова останцы серые, мрачные, похожие на развалины древней крепости.