Тело продолжало ныть как от побоев, однако ничего серьезного. Слава тебе, Господи! Он снова осмотрелся. Зажег спичку и ахнул – пещера. Пока спичка горела, он успел рассмотреть гору снега за спиной, куски трухлявой березы, блеснувшей своей берестой, ветки, сухие сучья, свое ружье, одну лыжу. Павел взял вторую спичку и разжег бересту. Стало ярче. Высветились две черные дыры – сам ход пещеры. И главное, отчего у Павла защемило внизу живота – ступени, идущие вниз!
Ничего не понимая, он смотрел и смотрел на куски камней, выложенные в виде ступеней. Береста так и прогорела, пока Павел приходил в себя от увиденного. Он разжег новый факел, взял наизготовку ружье и начал спускаться по этим странным ступеням.
Камни были выложены очень давно и умело. Шел осторожно. Боль в затылке и теле продолжала сковывать движения. В этот момент Павел не отдавал себе отчета в действиях, которые совершал. Его словно кто вел за руку. Пережив «чертовщину» с огнем, а потом вот так лихо провалившись сюда в эту пещеру и ничего себе не сломав при этом, в него вдруг вселилась некая уверенность в том, что все это одного порядка происшествия и попросту надо подчиниться им.
Оглядывая закопченный потолок со сломанными некогда сталактитами, стены с какими-то рисунками, он легко продвигался по просторному тоннелю, сделанному природой. Пройдя шагов двадцать, береста прогорела, и стало совершенно темно. Раздосадованный за оплошность, что сразу не запасся, Павел постоял несколько секунд в раздумье и потянулся было за спичками, как вдруг почувствовал, что в пещере не так уж и темно. Глаза пообвыкли, он стал замечать стены, ступени, дальний поворот…, откуда и шло необычное по цвету свечение.
Однажды Павел уже видел нечто подобное. Как-то ему пришлось поздним вечером нырять в омут под «Шайтан-камень», и свечение воды, донных камней и водорослей тогда потрясли его своим сказочным светом. Вот и сейчас было ощущение чего-то такого же нереального, неземного, будто фрагмента сна.
Павел сделал еще несколько шагов вниз. Свечение заметно усилилось. С очередным шагом стены расступились, и он оказался в просторном гроте, из которого дальше ход пещеры становился и выше, и значительно шире. Подойдя к нему ближе, Павел вздрогнул, с обеих сторон входа стояли два деревянных истукана, замотанные в какие-то истлевшие тряпицы с рублеными лицами и затесанными как карандаши головами. Павел обмяк. Но свечение, идущее из глубины входа, оказалось сильнее страха. С легкой дрожью он прошел мимо немой и неподвижной «стражи». Сделал еще несколько шагов и с ужасом почувствовал, как что-то или кто-то невидимый мягко уперся ему в грудь.