Дарья мотнула головой, словно прогоняя выплывшие из прошлого картины. Пробежала рукой по спящей девочке, проверяя, как та укрыта, и даже попыталась порассуждать о завтрашнем дне. Но разве себя обманешь!? Воспоминания будто присели рядом и терпеливо ждали, когда она успокоится и переключится на них. Глубоко вздохнув, Дарья переключилась…
И тут же в уши ворвался почти забытый голос отца, его гневная ругань. Весь багровый от напряжения он «крыл» все на свете, пытаясь столкнуть с отмели глубоко осевшую лодку. Перегруженная домашними вещами лодка глубоко осела. Поверх узлов, мешков, ведер, пайв торчали светлые, испуганные детские головки ее сестренок и братиков. Они цепко схватились рученками за борта и боялись шевельнуться, затихли, сидя в неудобных позах.
Отец продолжал негодовать, ему долго не удавалось столкнуть лодку. Наконец, она медленно пошла. Ее нос сполз с береговой отмели, и она еще больше осела. Угрожающе покачиваясь, лодка едва-едва не черпала бортами воду, а еще не села Даша и сам отец.
Но вот, осторожно переступив через борт, отец уже стоит на корме с длинным шестом в руках. Торопит Дашу. Она спешит, забредает по колено, укладывает последний узел и, неловко, опираясь на борт, пытается забросить ногу, отчего лодка дает крен и черпает немного воды.
Взвизгнули дети. Отец снова взрывается… От его крика у Даши подкашиваются ноги. Она застывает на месте, боясь сделать новую попытку. С ужасом смотрит, как лодка плавно скользит мимо. Вот уже и корма, ноги отца. Боясь остаться, Даша в отчаянии пытается снова забраться в лодку и делает это еще менее удачно, она просто переваливается через борт, дав тем самым еще больший крен, и лодка на этот раз зачерпывает много воды!..
Визг детей заглушает вопль отца.
Вдруг резкая боль острой спицей прокалывает Дашу с головы до ног!.. В глазах темнеет, она слышит, как трещат волосы на голове, она… отрывается от лодки и… летит за борт…
Вынырнув из воды и протерев глаза, Даша цепенеет от ужаса: – лодка с ее семьей уже на середине реки!
Как во сне Даша выбралась на берег и бросилась вслед за лодкой, не спуская с нее глаз. Она бежала не чувствуя ног, боли на голове, часто запинаясь о коряги и падая, ничего не видела, кроме детских головок, торчащих среди узлов. Она даже не слышала, как ребятишки, зажав ручонками рты, сначала заскулили как щенята, потом заплакали, заревели, завыли, глядя на бегущую за ними по берегу старшую сестру. Отец в бешеной ярости продолжал страшно орать и трясти над ними шестом. Но детей было не остановить, они выли уже вовсю, чувствуя, что произошло страшное!