Взамен Фарель требовал от своих учеников беспрекословного подчинения и слепого доверия. Он обрел желаемое в Януэле. Юный послушник дорожил своим положением. В прежней жизни ему довелось общаться со многими учителями, прежде чем он был допущен в святая святых лиги. Сильные, ловкие, одаренные наставники прежних лет покоряли Януэля умением властвовать над людьми. Находясь рядом с ними, он постигал жизнь в лязге оружия, в грохоте сражений. С Фарелем его связывало совсем иное: здесь присущая ему жажда знаний встретилась с мудростью и спокойствием. Исходившее от наставника обманчивое ощущение ясности Януэль смаковал, как редкое вино.
Юноша устроился на табурете. Зачищая острие пера, учитель прошептал:
- Тебе грустно?
Фарель читал его чувства, будто они были записаны в одной из бесценных магических книг, заполнивших эту келью. Удивленный точностью догадки мэтра, Януэль пробормотал:
- Похоже, да...
- Меж тем он отбыл, чтобы свершить благородное дело. Разве ты не рад за него?
- Я рад. Но...
Януэль заколебался. Фарель, не отрывая взгляда от кончика своего пера, задал вопрос:
- Ты не уверен в его успехе? Тебя волнует именно это? А ведь благодаря вашей дружбе ты узнал, насколько он талантлив.
- Вы позволите высказаться начистоту, наставник?
- Дерзай, - заметил учитель, складывая принадлежности для письма.
- Меня тревожат его чувства.
Лицо старца осветилось легкой улыбкой.
- Те, что он так ярко проявлял в обществе Лайи?
Януэль едва не свалился с табурета. Он вытаращил глаза, пытаясь различить в чертах наставника проблески гнева либо иронии.
- О, не стоит краснеть, ни к чему это. Эта очаровательная девчушка одна стоит целого полка химерийцев! Нас предостерегли относительно нее... Но пойми, мой мальчик, наша задача состоит не в том, чтобы сражаться с человеческой природой. Завет учит нас: не стоит гасить раскаленные угли ни при каких обстоятельствах. - Он отложил записи в сторону, потушил лампу и снял ее со лба. Потом спустил ноги с постели и произнес, нахмурившись: Если вдуматься, то мы недостаточно говорили с тобой о женщинах. Ведь правда?
Щеки Януэля вновь зарделись.
- То, что...
- Да ничего вообще, друг мой! - прервал его учитель. - Это неправильно, что я не настаивал на этом. Мне следовало затронуть эту тему гораздо раньше. Но посуди сам, мы живем в мужском обществе как затворники. Вижу, что тебя смущает даже простое упоминание о женщине. Я не заметил, что ты вырос, сознаюсь в этой оплошности. Я предупреждал тебя, что любовные чувства, даже просто физическое желание, могут стать для фениксийца губительными. Но жизнь неизбежно усложняется... Наконец, - вздохнул он, есть вещи, выходящие за пределы компетенции лиги, ведь так? Подойди ко мне. Покажи руки.