Кондотьер Богданов (Дроздов) - страница 2

   Родину любить научили его. То ли немцы расслышали мотор приближавшегося бомбардировщика, то ли зенитчик полоснул очередью наугад, но огненная трасса внезапно прочертила небо перед лицом Богданова и хлестнула по фюзеляжу. Мотор смолк, словно подавившись. Богданов бросил самолет в сторону и перевел машину в пике. Трассеры ушли влево и назад, Богданов выровнял По-2. С минуту он лихорадочно крутил магнето, дергал дроссель и корректор высоты. Мотор не только не "схватывал", не отзывался вообще.

   - Твою мать! - выругался Богданов.

   Он развернул машину и перевел ее в планирование. Порыв ветра подхватил легкий самолетик и понес к линии фронта. Оставалось надеяться: до своих дотянет. Третьего возвращения из немецкого тыла ему не простят. Да еще без Лисиковой. Скажут, пристрелил тихонько, и ведь не докажешь! Требовал убрать из экипажа, кричал, грозился... Язык ты наш длинный, чтоб тебя вовремя прикусить...

   По-2 врезался в облако. В небе и без того было темно, теперь - словно одеялом накрыли. "Откуда облачность? - в сердцах подумал Богданов. - Вылетали - было ясно. И синоптик не обещал..." Однако темень не пропала, оставалось следить за приборами, с горечью наблюдая, как быстро движется стрелка высотомера. "Если облачность низкая, грохнусь! - подумал Богданов. - Земли не разглядеть! Под крыльями - бомбы..." Бомбы сбросить следовало сразу, но он завозился и упустил время. Теперь поздно - посечет своими же осколками...

   Богданов не боялся смерти - привык к ней за годы войны. Трижды его сбивали, не раз он садился на вынужденную, дважды привозил на аэродром мертвых штурманов. Из тех, с кем начал воевать в сорок первом, в живых не осталось никого. Смерть сопровождала его неотвязно, и то, что он до сих пор жив, было чудом. Богданов осознавал, что чудеса не приходят сами по себе, и к вылетам относился серьезно: изучал обстановку в районе цели, полетные карты, тщательно прокладывал маршрут, доводил до каждого экипажа личное задание и скрупулезно обсуждал с летчиками и штурманами звена поведение в воздухе. Это сокращало потери, но не гарантировало жизнь. Желание уцелеть понятно, но до определенной черты. В полку один черту переступил. Сразу после вылета возвращался, объясняя это неполадками в моторе. Техники проверяли, ничего не находили. Пилот упорствовал, штурман подтверждал. На По-2 устроить перебои в моторе проще простого - достаточно подергать корректор высоты. Командиру полка канитель надоела, подключил особиста. На "несправный" самолет посадили другого пилота, тот слетал на задание и благополучно вернулся. Труса судили, разжаловали и отправили в штрафбат. В полк он не вернулся...