Женька впервые заглянул в его глаза — не шутит ли? — и, храня обет молчания, стянул в знак согласия мокрую куртку.
Рахимов рассмеялся.
— Нет, нет, Евгений Викторович! Не со мной, конечно. Я уже стар для рукопашного боя.
Он повернулся к лаборатории, откуда вышел двухметровый верзила и по прямой, как по натянутому канату, странной пританцовывающей походкой двинулся к Женьке.
— С ним, — кивнул Рахимов. — Выйдете победителем — я открою вам вон ту зеленую дверь. Это лифт на поверхность. Так как?..
Женька одарил его презрительной усмешкой.
— Клянусь честью офицера, Столетник. Вас выведут из зоны и отпустят.
В то, что Рахимов сдержит слово, Женька верил куда меньше, чем во Второе Пришествие, но принять вызов согласился бы даже в том случае, если бы Рахимов пообещал ему пулю в качестве вознаграждения, — для Женьки это было делом собственной чести.
— Выбор места за вами. Так как?
Что, собственно, было выбирать? Ни солнца, ни ветра, ни предметов, которые можно было бы использовать в качестве орудия, даже горсти земли не зачерпнуть, чтобы бросить в эти глаза.
Женька еще никогда не видел таких глаз. Искусственные бельма под стать всему окружавшему, в них нельзя было прочесть ни страха, ни бесстрашия, даже любопытства. Лицо противника не выражало никаких эмоций. «Робот какой-то», — подумал Женька. Пользуясь данным ему правом, он выбрал площадку неподалеку от дюралевых ворот.
Вслед за генералом, появившимся из 4-го корпуса лаборатории, все пошли в том же направлении. Штатские подавленно молчали, военные переговаривались, оценивая данные противников.
«Даже если у тебя есть один шанс из тысячи, ты не имеешь права его не использовать», — учил Ким. Женька остановился между воротами и хозкомплексом, стал спиной к 3-му корпусу и снял футболку.
— Здесь, — кивнул Рахимов роботу.
В зоне поддерживался микроклимат, было не холодно и не жарко — тело вообще не реагировало на температуру. Воздуха хватало сполна — очевидно, работали кондиционеры.
Шифу [4] Гао не советовал смотреть противнику в глаза: «Не только ты, но и он многое может разгадать по твоим глазам», — говорил он. Похоже, эта наука могла пригодиться. Женька сконцентрировал взгляд в центре подбородка робота, но схватывал всю фигуру в целом, включая корпус и ноги. Тридцать сантиметров разницы в росте, длинные руки противника определили выбор боевой дистанции: работать следовало почти вплотную, в низких, стелющихся стойках.
«Дыхание ровное…
Центр тяжести внизу живота…
Сознание спокойно…
Никаких эмоций…»
Сергей Крильчук боялся смотреть на поединок. Он знал, что собравшихся интересует только поведение боевика, а ничего не подозревающий Столетник — всего лишь жертва. Предстояло убийство. Убийство ради эксперимента, ради удовольствия создателей человека-автомата. Как можно помочь этому парню? Никак. Выхватить из чьей-нибудь кобуры пистолет? Смешно! Крикнуть? И это ничего не даст. Поле, возникшее между двумя противниками, медленно шедшими по кругу, стало действовать на всех, воздух был словно наэлектризован.