Ефим Мимикьянов не считал себя трусливым человеком. Он был силен физически, очень хорошо подготовлен и не только мог успешно отразить самое серьезное нападение, но и преподать любому наглецу хороший урок. Когда-то даже и любил это делать. Но в этот вечер перспектива столкновения с четырьма накаченными лбами, его совсем не обрадовала.
«Годы, наверное…» – вздохнул он про себя.
– Разговор есть. – веско произнес стоящий впереди остальных. Судя по уверенным манерам, он был в этой группе старшим не только по возрасту, но и по положению. У него был серовато-песочный цвет лица, черные глаза-шильца и короткие, побитые сединой волосы. Что-то мелькнуло в голове у майора по поводу его внешности, но расшифровать намек подсознания он не смог.
– К себе в поезд не пригласишь? Там и поговорим. – сказал песочнолицый вожак.
«Кто б меня самого туда пригласил!» – подумал майор.
– Я к себе никого не приглашаю. Здесь говори. – сказал он и спрыгнул с ящика на гравий.
– Ну, здесь, так здесь. – покладисто согласился вожак. – Тебя Викулом зовут?
– Викулом Андреевичем, – с достоинством произнес Ефим.
– Так вот, Викул Андреевич, догадываешься, наверное, зачем мы к тебе пришли?
– Твой дружок, наверное, пожаловался. – Мимикьянов кивнул в сторону своего вокзального противника. – Один-то разбираться боится, вот корешей для разговора и привел. – слегка обострил беседу майор, чтобы прощупать намерения нежданных собеседников.
Его ожидания подтверждались: намерения были совсем не мирными.
– Ты, крыса лабораторная! – вскинулся обиженный. – Ну-ка, закрой пасть, пока я ее не порвал!
Однако, разгореться конфликту седоватый вожак не дал. Пресек его легко и без всякого сопротивления. Одной фразой.
– Федя! Угомонись пока! – небрежно бросил он в сторону своего недовольного бойца.
Тот сопнул носом, но сразу сник.
Вожак осуждающе качнул головой и обратился к майору тоном вполне доброжелательным:
– Викул Андреевич, то, что вы там с Федором из-за бабы сцепились, нам не интересно… У нас другой разговор к тебе есть. Серьезный. Про Сабаталина разговор! Понял теперь?
– Про Сабаталина? – переспросил майор. – Я с ним никаких дел не имел. – равнодушным тоном закончил он.
– В больнице Борис Петрович. Не помнит ничего. Память потерял. – будто не расслышав его ответ, медленно произнес песочнолицый. – Не знаешь, случаем, от чего это?
Выговаривая слова, он покалывал Ефима глазами-шильцами.
– Ну, откуда ж мне знать! – удивился майор.
– Так уж ничего и не знаешь, Викул Андреевич? – вдруг разулыбался песочнолицый.
– А что я знать-то должен? – поинтересовался Ефим.