Здесь скрывала Конрада Врукка его приятельница Евгения Кнець. По рассказам соседей, это была высокая шатенка с коротко подстриженными волосами, худощавая и изящная.
— Надо же так случиться: на такого подлеца нарвалась! — судачат теперь в доме номер 22 на улице Малковского. Но вообще люди тут говорят об этом случае неохотно, тем более с чужим человеком.
Дворник Халабурда тоже не слишком распространялся на интересующую нас тему:
— Дык вот… приходили к ней разные там знакомые…
Во всяком случае не следует представлять себе, что Евгения Кнець — это шпионка в стиле детективных романов, какая-то щецинская Мата Хари. Попросту она легкомысленно доверилась мужчине, о котором знала много плохого, но тем не менее укрывала в своей квартире. Понятие «укрывала» тут звучит немного ошибочно… Как говорится, Врукк не стоил тех марок, которые на него потратил генерал Гелен, и, между прочим, именно потому, что Врукк не умел скрываться. Замашки сутенера и страсть к водке гнали его чуть ли не каждый вечер в ночные рестораны этого портового города. Кельнеры вежливо кланялись высокому молодому человеку, который читал только левую сторону меню, даже не заглядывая в ценник. А на фабрику на улице Рузвельта после каждого такого вечера не являлись на работу две швеи.
Собственно говоря, в Щецине Врукк не предпринимает никаких попыток возобновить свою шпионскую работу. Не пробует он и завязывать разговоры с незнакомыми мужчинами. Пристает лишь к посторонним женщинам, и Евгения Кнець, быстро раскусив и исследовав существо этих знакомств, однажды из зависти отказывается впустить Врукка ночью в свою квартиру. В этом городе Врукк уже не бродит около казарм и не пытается раздобыть бланки документов. Зато буквально на второй день приезда мы видим его в ресторанчике «Байка» («Сказка»). Он приходит туда с двумя женщинами из квартиры номер 31. Занимает столик во втором зале, где стеклянный паркет освещен снизу разноцветными лампочками. Здесь, в специальной нише, сидит джаз из шести человек. Шпион с любопытством оглядывается по сторонам: тут в этот вечер пируют скандинавские офицеры с торговых кораблей и несколько работников местной верфи.
Врукк мало танцует — видно, ему тут не очень нравится. Он выходит отсюда в 1.26 ночи и направляется в свою берлогу, не очень крепко держась на ногах. Весь следующий день он не показывается из квартиры и только вечером снова отправляется в город. На этот раз он появляется в баре «Котвица» («Якорь»), который расположен через два дома от «Байки». Выбирает столик и садится в длинном, как трамвай, зале без окон, где днем и ночью горит электрический свет. Тут Врукк приглашает на танцы какую-то скромно одетую девушку, но наталкивается на отказ со стороны ее спутника. Тогда шпион быстро переходит к другой девушке. Танцует с ней несколько раз и пытается присесть к ее столику. Девушка отказывается, так как не хочет нарываться на скандал с наблюдающей за этими маневрами Евгенией Кнець. Однако и этот отказ не портит настроения шпиона, который приглашает кельнера выпить с ним. «Пане, прошу одну полную за морскую братву!» — кричит Врукк, наливая себе сразу полстакана водки. Еще до полуночи Врукк перестает интересоваться окружающими — время от времени его голова бессильно склоняется на столик. Однако окружающие очень интересуются им и следят неустанно. Ежедневно в «личный счет» шпиона аккуратно вписываются выдержки из подробных донесений о его действиях.