— Как дела у Нину? — спросила Елена.
— Соответственно обстоятельствам. На прошлой неделе умерла ее мать. Нину занята организацией похоронной церемонии в гонерском Храме.
— Тяжелые времена, — вздохнула Елена. — Кайл, извини, если я слишком любопытна, но…
— Ты слишком любопытна.
— Я знаю. И?..
— Мне кажется, пора, — ответил Кайл, избегая прямого ответа, и показал на край платформы. Естественно, он имел в виду не Нину, а кое-что другое. — Пойдем взглянем. Разве тебе не интересно?
— Как тебе сказать… — ответила Елена, но все же медленно побрела к перилам. Море, лениво колышущееся в каких-то двух метрах от платформ, было сегодня довольно спокойным, волн практически не было вовсе. — Но ты уходишь от ответа!
— Нину и я любим друг друга. Как только я вернусь с Земли…
— Кайл, ты мечтатель. В самом деле мечтатель. Но, может быть, именно поэтому я тебя и люблю.
— Ты мне тоже нравишься, пессимистка.
Елена минуту помолчала.
— Да нет, я не пессимистка. И никогда ею не была.
— Скажи, ты хочешь вернуться домой, на Землю? Я очень хочу, но мое сердце желает остаться здесь.
Елена отступила на шаг, обхватила релинг обеими руками и уставилась на водную гладь. Далеко внизу, в чистой пресной воде можно было разглядеть размытое светлое пятно, которое очень медленно увеличивалось.
— Конечно, я бы хотела когда-нибудь снова очутиться на Земле. — На ее губах заиграла улыбка. — Там есть один старик, на бульваре в Милано. Он предсказал мне, что однажды я вернусь, когда перестану ощущать внутри себя эту постоянную тревогу.
Бреннан ошарашенно и одновременно насмешливо взглянул на нее.
— Ты — и тревога? Что-то я этого за тобой не замечал.
Елена больно ткнула его кулаком в ребра.
— Ой! Больно же! — усмехаясь, пожаловался Бреннан.
— При мысли о Земле я ощущаю не больше беспокойства, чем при мысли о том, что я останусь здесь. Мне кажется, так я смогу сделать гораздо больше для голубой планеты. Здесь я очень многому научилась, пока ты тут… в догонялки играл! — Она подмигнула другу.
— Конечно, научилась она… особенно с рыбаками на ярмарках драться. Смотри, смотри…
Что-то большое, бежевого цвета медленно поднималось над поверхностью воды. Чистая вода омывала этот предмет, стекала с него, а он постепенно, сантиметр за сантиметром, оказывался все выше. Он был чем-то похож на ластик, слегка суживающийся спереди и сзади. Несколько черных, как от ожога, полос украшали его грязно-серые, в многочисленных вмятинах бока, а одна из них проходила через стилизованное изображение человека с четырьмя руками и четырьмя ногами на фоне туманной спирали. Можно было даже прочесть буквы под этим изображением: ОКО «Гетсу Фун».