— Будет лучше, если вы повальсируете со мной, — сказал он.
Он что, совсем помешался?
— Разве? — Ее брови изогнулись, а рука с веером снова принялась за работу. — Думаю, нет, лорд Монфор.
— Если вы откажетесь, люди решат, что вы остались без кавалера, — заметил Джаспер. — А это, как мне говорили, очень вредно для дамы. Особенно для дамы… э-э… определенного возраста.
— Определенного… — Ее рука замерла, глаза заблестели, грудь стала учащенно вздыматься, и… она рассмеялась. Внезапно, неожиданно и очень весело. У Джаспера в голове зароились воспоминания. — Это просто возмутительно с вашей стороны, — сказала она. — Думаю, именно это и нравилось мне в вас когда-то.
— Пока я вам совсем не разонравился, — усмехнулся Джаспер, глядя на нее.
— Да, пока вы мне не разонравились, — согласилась Кэтрин. Ее взгляд стал задумчивым. — Я долго считала вас олицетворением зла. Но потом меня осенило, что ваш намеренный проигрыш в ту ночь может служить доказательством наличия у вас хоть капли порядочности.
Он театрально передернул плечами.
— Та неудача, — ответил он, — стала пятном на моей репутации и намертво врезалась всем в память. Это, а также то, что меня унижают, называя порядочным, причиняет мне много горя.
— О, — произнесла Кэтрин, резким движением закрывая веер, — вам, лорд Монфор, не стоит переживать по этому поводу! Я, естественно, не считаю вас порядочным человеком, я считаю вас тем, у кого раз в жизни появилась возможность поступить почти порядочно.
Джаспер улыбнулся.
— Давайте лучше танцевать, — сказал он. — Вы же не хотите, чтобы все решили, будто вы не пользуетесь успехом, не так ли? Да и я не хочу, чтобы все присутствующие увидели, как мне отказывают в ответ на мою униженную мольбу подарить один танец.
Он думал, что она опять откажет.
Проклятие! Он избегал думать о ней несколько лет. Она олицетворяла его величайшее унижение. Между прочим, единственное в жизни. Не будь ее, его славная репутация осталась бы незапятнанной. Не очень-то приятно во всеуслышание признаваться перед равными тебе в том, что проиграл пари. Особенно когда дело касается женщины и пари, которое он мог бы выиграть запросто. Все это плохо действует на мужскую гордость.
— Ну что ж, — не без раздражения проговорила Кэтрин, — почему бы нет?
Было совершенно очевидно, что она не ожидает от него ответа на свой вопрос. Она взяла его под руку, и он повел ее в центр зала, где уже собрались другие пары.
Ну вот, дожили, он не только оказался в обществе мисс Кэтрин Хакстебл, он собирается вальсировать с ней на великосветском балу.