— Довольно веселенькая у них жизнь, — заметил Дикон не без сарказма. Пи Даблю ухмыльнулся:
— Естественно, но мы и не хотим, чтобы они здесь развлекались. Мы предоставляем им возможность переночевать.
Он задумчиво помолчал.
— Знаешь, здорово они дали тебе под зад. Дикон с удивлением посмотрел на верзилу. Он, конечно, говорит о длившемся целый год судебном процессе и приговоре. Дикон коротко кивнул ему.
— А почему ты не показываешь мне остальное?
В спальных комнатах стояли грубо сколоченные койки. Простыни были темными и выцветшими, но Пи Даблю клялся, что они чистые. В ногах каждой койки лежало поношенное одеяло, а для сидения предназначалась покосившаяся софа, стоящая на коврике, почти протертом до дыр. Дикон покачал головой.
— Неважно выглядит. Пи Даблю пожал плечами.
— Не Хилтон… Но — убежище от дождя. Пошли, я покажу душевые.
К тому времени, как Дикон увидел заплесневелые душевые стояки, он почувствовал себя подавленным. К сожалению, комната, которую он должен был делить с Пи Даблю, была немногим лучше.
— Ну, и как же эти бедолаги развлекаются? — спросил Дикон. — Здесь ведь нет ни телевизора, ни радио.
Он уже решил, что предпочел бы дождь на голову этим холодным серым стенам.
— Но только так мы можем обеспечить им еду, — объяснил Пи Даблю. — Мы не можем предоставить большего.
Кто-то постучал во входную дверь.
— Вот уже кто-то идет. Пора приниматься за дело.
Весь следующий час прибывали люди — голодные и грязные, некоторые выглядели и пахли так, словно неделями не принимали ванны. Пока Пи Даблю записывал их в книгу, Дикон отводил каждого в душ, вручал ему кусок мыла и поношенное полотенце.
— Вы должны помыться, прежде, чем сможете есть, — объяснял он.
Они кивали, выслушивая его инструкции.
В нескольких картонных ящиках была старая одежда, из которой бездомные могли выбрать себе что-то чистое, чтобы одеть после душа. Они рылись в ящиках столь же воодушевленно, как дети в рождественских подарках. Дикон думал о двухсотдолларовых сорочках, которые висели у него в шкафу в Мемфисе.
— Ну, как тебе у нас? — спросил Пи Даблю Дикона, как только все уснули.
Дикон скинул ботинки и, не раздеваясь, улегся на кровать, которая была ему предназначена. Комковатый матрас, почти прозрачные от многолетней стирки простыни. Но все пахло чистотой. Он знал, что в эту ночь не сможет уснуть.
— Думаю, все это печально, — сказал Дикон после небольшой паузы. — Именно от этой работы я бы с радостью отказался.
Когда на следующее утро Дикон постучался во входную дверь вскоре после десяти утра, Коуди провела его на кухню. Но когда она ему вручила чашку кофе, он отставил ее в сторону.