— Ты хочешь сделать из меня профессионального алкоголика? Чтоб тебе всю жизнь похмеляться коньяком!..
За завтраком Михаил хмуро оповестил присутствующих:
— Сегодня вечером «лафа» отменяется, — я по госпиталю дежурю.
— И я сегодня дежурю, — сообщила Наташа.
— Ага, вместе со мной, — подтвердил Михаил.
Иванов задумался.
— Мне послезавтра в ночь летать. Значит, Наташа, я тебя не увижу два дня. Как поется в одной песне: «Легче ждать столетья, чем четыре дня…». Под столом Иванов положил руку на Наташино колено. Девушка не подала вида, но мягко прижала его руку другой ногой.
— Саша, а ты приходи к нам в отделение, — неожиданно предложила она. — Мы тебя ночью спрячем.
— А что, Миша, пусть он придёт? — поддержала Наталью и Ирина.
— Приходи — прикроем, — согласился Ковалёв.
— Обязательно приду! — пообещал Иванов.
В расположении Иванова ждал неприятный сюрприз: уходя, он не поставил в известность вновь назначенного комэска, и тот вечером, при обходе эскадрильи, обнаружил отсутствие командира звена.
— Принесло же его! — возмущался Андрей Ващенка. — И ведь пить с нами не стал — сволочь! Собрал всё звено и вычислил, что тебя нет. Я ему объясняю, что тебе разрешил старый комэск, что ты адрес оставил, а он: «Будем разбираться… Будем разбираться!» Гнида. Ещё командиру полка доложит.
— Всё нормально, Андрюха, — успокоил его Иванов. — Командир полка — мужик правильный. Ну доложит. Ну схожу «на ковёр». Ну получу выговор. Домой меня, что ли, отправят?
Перед предполётными указаниями Иванова подозвал командир эскадрильи.
— Иванов, где Вы были ночью? — спросил он, не повышая голоса. В этот момент к ним подошёл замполит полка — подполковник Косачаный. Надо было отвечать.
— У друга в городке, товарищ подполковник, — глядя в глаза, Иванов старался выдержать официальный тон. — Адрес у штурмана звена был.
— Ты отпрашивался у командира эскадрильи? — очень строго спросил Косачаный.
— Нет. Когда я уходил, комэск в расположении отсутствовал.
— А ты, вообще, у кого-нибудь отпрашивался? Ты в курсе, что идёт война, что мы находимся на военном положении? — раздражённый тон замполита не предвещал ничего хорошего. — И какой пример ты подаёшь подчинённым? Они пьют, играют в карты, бегают в «самоволки»!
— А что им делать? Сами знаете, в каких условиях живём! Хотя, Вы-то живёте в гостинице… — неожиданно вспылил Иванов.
— Иванов!.. — резко оборвал комэск.
— Извините, товарищ подполковник, погорячился. Нервы, — Иванов понял, что перегнул палку.
— Если ты так радеешь за личный состав, — саркастически начал замполит, пропустив сказанное подчинённым в горячке, — что ж ты один в «самоволки» бегаешь? Взял бы звено с собой, так сказать, в культпоход. — И развеселившись от своей неожиданной шутки, замполит взглянул на комэска. — Мы вот с Анатолием Ивановичем никогда «против» не будем, мы всегда «за» общественно-культурные мероприятия с личным составом.